Про собак для детей и взрослых

Зверь устроился около его ног и принялся вылизывать лапы. Лапы у него и вовсе были непонятной принадлежности, но больше напоминали кошачьи. Мальчик сидел в оцепенении.

— Ну, отгадал, кто это? — повторил вопрос дед.

— Нет. Про такого в энциклопедии не написано.

— И не может быть написано. Он единственный в своём роде! Это люди такого сделали.

— Он что, робот?! Или персонаж мультфильма?

— Нет, он живой. Просто это мутант.

— Кто-кто?

— Мутант. Поэтому его и нет в твоей книге. Он содержит в своём облике признаки нескольких животных, а иногда и совсем новые черты.

— Как это? Откуда же он взялся?

— Как он забрёл в наш лес, я не знаю. Нашёл я его случайно, еле отбил у волков. Лесные птицы рассказали мне, что зверь этот пришёл издалека. По его собственным словам, он помнит лишь то, что родился около высокого бетонного забора с колючей проволокой, из-за которого постоянно доносился монотонный гул, который очень тревожил его мать. И река в той местности была бурого цвета, и после купания в ней на шерсти оставались фиолетовые, дурно пахнущие пятна.

Василий превозмог отвращение и погладил зверька. Тот радостно завилял обоими хвостами.

Через несколько дней они уже были друзьями, и Василий сказал деду:

— Дедушка, а всё-таки здорово, что я к тебе приехал! Увидел такого чудесного зверя. Что ты с ним будешь делать?

— Скоро должны приехать учёные, будут его исследовать.

— А как ты его назвал?

— Жертва прогресса.

— Здорово! Вот я ребятам расскажу, но ведь не поверят. Надо его сфотографировать на память.

— Ты считаешь, что это здорово? — задумчиво сказал старый егерь. — Нет, внучек, это большая беда! Человек, не задумываясь о последствиях, вносит поправки в природное равновесие. Вода в реке, где купался этот зверёк, была бурой от сливаемых туда отходов с предприятий, а из-за высокого забора могло распространяться вредное излучение. Запомни, Вася, вода в реке должна быть чистой и прозрачной, листья на деревьях зелёными, животные и растения такими, какими их создал Бог, и человек, венец творения, несёт за это ответственность!

Жертва прогресса лежал поодаль и, виляя обоими хвостами, внимательно слушал разговор людей. Понимал ли он их речь или нет — не известно. Но то, что разговор шёл о нем, зверь явно чувствовал. Как чувствовал и надеялся на то, что его здесь никто не обидит и не выгонит из этого чудесного, недавно обретённого им мира.

Про собаку Вильму Быль

Видеть жизнь через собачий хвост! Не правда ли, странное положение вещей? Но именно так обстояли дела на отрезке моей жизни длиной в одиннадцать лет.

В нашей семье всегда жили собаки. Вначале спаниэль Сэди, затем курцхаар Агат (немецкая короткошёрстная легавая). Сэди прожила совсем мало, около года. К тому же я тогда был очень мал и почти ничего не помню. Помню только, что запрягал её в большой игрушечный грузовик, сам садился в кузов и катался по квартире. Агата завёл отец, когда я учился в начальной школе. Но гулял с ним, преимущественно, я или дедушка Саша. Он был одноглазым (выцарапала кошка), добрым и немного нервным охотничьим псом, которого редко брали на охоту. Умер неожиданно, ночью в возрасте девяти лет. Я как раз закончил первый курс университета. Тогда я решил больше никогда не заводить собаку. Но соблазн оказался сильнее.

Той собакой, которая оставила столь заметный след в моей жизни, была ротвейлер Вильма. Эту собаку подарил мне отец в 1990 году, через три месяца после того, как у нас с Наташей родилась дочь Настя. Порода ротвейлер сочетает в себе качества, необходимые для спутника молодой семьи с маленьким ребенком: сторож со спокойным и сильным характером, сопровождающая собака, неприхотливая к условиям содержания, требующая лишь регулярных прогулок и минимум ухода за шерстью. Отец принёс её в дом неожиданно, месячным щенком, и первым моим желанием было сразу отправить подарок обратно. Но был вечер пятницы, а отдать можно было лишь в понедельник. Нельзя сказать, что оставили мы её под каким-то сиюминутным импульсом, этому предшествовало обсуждение. И мы с женой решили, что собака не помешает. Всё равно жизнь была спланирована на годы вперёд, и животное вписывалось в это расписание. Боюсь, что сыграли свою роль и соображения престижа. Ротвейлер, немецкая собака мясника, была в то время в Нижнем Новгороде породой модной и редкой.

Воспитание Вильмы, а назвал я её так, потому что во время передвижения она усиленно виляла толстой задницей с обрубленным под корень хвостом, легло целиком на меня, как и было уговорено. Надо заметить, что от этого я получал большое удовольствие. Накупил книг по собаководству, водил щенка на собачью площадку и выставки. На выставках Вильму, а по родословной Джефру Кральф, оценили как собаку, чемпионом породы быть не обещавшую, но для племенного разведения вполне пригодную. На собачьей площадке Вильма постигла и усвоила на всю жизнь некоторые азы дрессировки, но полного курса не прошла, так как ходить нам туда надоело. Кроме того, на откосе собиралась компания по выгулу собак, и я завёл несколько интересных знакомств.