Про железнодорожные войска

Представьте себе картину. Шесть утра, препротивнейшее предчувствие подъема. Оно само по себе дико — просыпаешься всегда минут за пять до подъема, предчувствуя новый, жуткий, день. Вот замигали трубки дневного света, зашевелились солдаты. Вот дежурный по роте прокричал "Рота подъем! Форма два!" То есть надобно быстро, секунд за 40–50 натянуть штаны, намотать портянки, напялить сапоги на еще не отошедшие от вчерашнего дня ноги. Сержанты выпихивают подзадержавшихся в шею. После сна многих бьет крупная дрожь — еще бы, на улице сегодня шесть градусов тепла, голый торс явно противопоказан такой погоде. Но самое главное, это, конечно пузырь. Поутру никого в туалет не пускают, как правило, хотя должны. Более того, дежурный по роте, как правило, и во второй половине ночи не пускает в туалет — ибо там уже помыто, и должно быть чисто к приходу командира роты. Так что — не успели, опоздали! Наиболее пронырливые успевают посетить нычку — забежать за роту. Но это ежели ты успел раньше всех одеться — и в этом есть выгода. Везде побеждает шустрейший. Таких немного — десяток с роты. Особенно плохо вальяжным выходцам из сел. Рота бегом выносится из ворот части. А бежать далеко — каждодневная утренняя зарядка у нас шесть километров. Прибавить к этому еще и переполненный пузырь и сбивающиеся с ног портянки, и, понятное дело, становится невесело. Это не просто неприятно — это больно и унизительно. Хоть кругом лес, по бокам и сзади колонны бегут сержанты, и просто выйти из строя практически невозможно. То есть возможно — немного погодя, изучив маршрут, я довольно успешно отделялся от колонны, срезал с половину пути, попутно подышав свежим воздухом. А какая там природа! Грибов летом совершенно немерено! Белые, лисички, обабки — бери, не хочу! Но это опять же для тех, кто жульничает. Законопослушные же терпят. И вот прибежав после такой экзекуции, народ наконец допускается до туалета. Пропускная способность ротного туалета — шесть очков. Реальная же — вдвое меньше. Три очка для курсантов недоступны — это сержантские, дембельское, дедовское и гусёвское. Начиная от окна. Занимать их нельзя — минимум получишь в лоб. И все равно — после всего прошедшего освободиться от священного груза кайф просто неописуемый. То есть вполне сравнимо с оргазмом. Не верите? А Вы попробуйте! День проходит, и наступает вечер. Перед отбоем — вечерняя проверка. А после оной — надобно снова успеть — но и тут непросто. Надо подойти к сержанту строевым шагом, и, отдав честь, спросить — "Товарищ сержант, разрешите сходить в туалет". Все бы ничего — но если весь взвод начинает проситься туда же, сержанту надоедает и раздается грозное — после отбоя. Но и после отбоя может не получиться. Пока офицеры в роте, солдаты должны спать, а не шариться по коридорам. А посему туалет до часа-двух закрывают. То есть надо проснуться, подняться, и решить все трудности. Не все это могут. Надо иметь внутренние часы — да и просто перешагнуть себя, встать из такой милой койки, и в одних майке и трусах, на ногах сапоги (видок, кстати — класс!) и пойти в продуваемый всю ночь через большие окна туалет — чтобы не пахло…

Прочитав "Архипелаг ГУЛАГ", я поразился — так много знакомого! Ведь ничего в этом мире не уходит бесследно — принимая разные формы, продолжает жить и бессмысленная жестокость.

Картинка двадцать пятая. "Шапка с рогами, или как ставить кокарду"

Хочется затронуть тему, которую вести на гражданке приходится чаще прекрасному полу, чем суровым сибирским мужикам. Но, как-то просмотрев клуб кинопутешествий, был несказанно удивлен одной темой — как в одном воинственном племени наряжались, красились, татуировались и навивались суровые (куда уж нам то до них) суровые темнокожие войны…

Итак — поговорим об одежде. И не только об одежде — но и вообще о внешнем виде.

Если в известной мудрости говорится, что человека встречают по одежке, то о солдате по одежде можно узнать практически все, даже не имея в роду известных сыщиков. Ибо гусь от деда (или борзый от задрота) отличается так же, как биндюжник от щеголя, одевающегося исключительно у Славы Зайцева.

С одним лишь исключением. Солдат почти всегда одевается сам у себя, правда, обменивая периодически вещи на более новые — за так. А уж как — другой вопрос…

Итак прям по пунктам и пойдем…

Головной убор (сведения устаревшие).

Летом на голову одевается совершенно замечательный головной убор, именуемый пилоткой. Опознается по достаточно высокой степени похожести с известным половым органом у другой части населения нашей планеты, в армии представленной слабовато.