Проба небес

Ведь что она вообще в жизни видела? Было ли у неё, рождённой искусственно и не знавшей материнского тепла, хоть что-то, кроме непрерывных изматывающих тренировок, постоянной муштры и вечно недовольных начальников?

Подозреваю, что в ней даже человека толком не видели, так — говорящее оружие и ничего более. Не удивительно, отчего Чифую, столь непохожая на прежних наставников, так запала ей в душу. Про профессионализм сестры я вообще молчу — тот вне конкуренции.

А тут, как назло, её младший брат, понимаешь ли.

— Ты Оримура Ичика? — надменно бросила белобрысая злюка, уставившись снизу вверх.

— Для начала, здравствуйте! — чуть касаясь подбородка кончиками пальцев, иронично обронил я. — Не знаю, где воспитывали вас, но у нас так принято…

— Ничтожество! — злобно процедив на весь класс, она буквально прожигала меня взглядом. — Я никогда тебя не прощу!!!

После чего отвесила хлёсткую пощёчину, щедро размахнувшись от плеча. Вернее сказать, попыталась.

Удар был сильный и быстрый, но вот беда — ожидаемый, за что она и поплатилась.

Но со стороны наверняка смотрелось здоровски.

Картина маслом: прифигевший класс, изумлённо таращился, как их староста получает весьма нелестную характеристику и тут же, не отходя от кассы, по физиономии. Напрягшиеся учителя, явно не ожидавшие такой экспрессии, откровенно не поспевают за ситуацией. А в центре происходящего, пылает праведным гневом малявка, резво приступившая к рукоприкладству.

А исправлять пробелы в воспитании, как обычно мне.

Впрочем — не в первой.

Миг, и синева когтей перехватывает запястье низкорослой злыдни, после чего та оказывается попой ко мне, с заломленной за спину рукой. И тут же вторая перчатка мягко, но крепко, ложится ей на другое плечо так, чтобы указательный и средний когти едва-едва касались очаровательной шейки. Как раз в месте залегания сонной артерии.

Пациентка застыла аки памятник. Что, впрочем, неудивительно.

Освободиться от моего захвата через призыв доспеха — дело пары секунд, вырвать ей глотку — пара мгновений. И судя по тому, как участилось её дыхание — мы оба это понимали.

— Фроляйн, вы забываетесь! — без малейшей симпатии припечатал я с той интонацией, которая лучше всего подходит для малолетних и незамутнённых.

Застывший от напряжения класс, казалось, даже дышал в унисон, наблюдая за приближением развязки, но тут, пока я думал, чего бы еще такого сказать, вмешалась третья сторона.

— Ичика, отпусти её, живо! — опомнилась сестра, рявкнув так, что народ аж вздрогнул.

— Хорошо. Но если что — то еще как! — После чего разжал когти, придав той ускорение ладошкой в спину.

Судя по тому, как она резво отпрыгнула и развернулась, первый раз её ничему не научил.

Но с реваншем не срослось.

— Курсант Бодевиг, отставить! — Предугадывая намерения, пригвоздила Оримура-старшая.

Упомянутая девушка в одно движение встала по стойке «смирно», при этом, не переставая коситься в мою сторону.

— После урока, оба, в учительскую. А теперь начинаем, — и урок начался.

Скомканное занятие, насыщенное жадными шепотками, соседних с Шарлем, учениц и озадаченными взглядами в мою сторону завершилось обыденно. А вот на перемене я компенсировал себе все моральные издержки.

Уже знакомый кабинет. Снова Чифую, Майя и Клара. Но вот атмосфера была… напряженной.

А взгляд сестры не предвещал… Ну то есть совсем.

— Ичика объяснись! — тоном обвинителя, потребовала сестра.

— А «пожалуйста» где?

Судя по стремительно потемневшим глазам собеседницы, ей было, что мне сказать (возможно, даже в рифму), но тут нам пришли на помощь.

— Ичика-кун, прошу тебя, не уходи от ответа, — умело вклинилась Кларисса, гася нарождающийся конфликт. — Ситуация очень серьезная и разобраться жизненно необходимо, а для этого нам нужна твоя версия событий.

«Вы хочите правды? Их есть у меня!»

Демонстративно не глядя на белобрысую пакость, недовольно сопящую рядом, начинаю излагать свою версию.

— Я, Оримура Ичика, будучи в здравом уме и трезвой памяти, подвергся умышленному нападению со стороны новоприбывшей учащейся (ироничная ухмылка от сестры и презрительная от Лауры).

— Произошло это следующим образом: сегодня, спустя пару минут от начала занятия, нам, учащимся класса 1-А были представлены наши будущие одноклассники — Шарль Дюнуа и Лаура эээ… Бундерштайн.

— Бодевиг! — Не выдержала та, подав голос.

— Ну, или так, — вставив шпильку, продолжил я. — Так вот, после вступительной речи гостя из Франции, и более краткой версии от его германского «коллеги», собственно и состоялась наша увлекательная беседа с уважаемой Лаурой. По ходу общения, мне нанесли публичное оскорбление, но видимо, ей это показалось недостаточным, так как сразу же после этого она ударила меня по лицу. Вернее сказать — попыталась.

За время выслушивания моего рассказа психология все сильнее мрачнела, отчего даже ехидно ухмыляющаяся немка потеряла былой задор.

А я, тем временам, продолжил.

— Благодаря частичному призыву, я сумел предотвратить насильственные действия в свой адрес, цепко зафиксировав нападавшую. Спустя непродолжительное время вмешалась Оримура-сенсей и кризис был преодолён.