Проба небес

— Ты опять пойдешь к ним? — нейтральный тон, спокойное выражение лица. Вот только откуда этот тоскливый взгляд?

— Прости, что? — наработавшийся за день мозг не сразу уловил суть.

— Нет, ничего. Я просто спросила… — опуская голову вниз, она тут же пошла на попятную. — У тебя своя жизнь…

Никогда не думал, что можно так неискренне молчать. Походу, Саша была права целиком и полностью.

Домыли в гробовой тишине. После чего, не сказав ни единого слова, соседка улеглась с читалкой к себе на кровать и натужно изображая заинтересованность текстом, отвернулась. Обмануться такой игрой было невозможно, но настаивать или просить она бы и не подумала.

— Можно один вопрос? — устраиваясь рядом, но не торопясь давать волю рукам, решаюсь расставить все точки над «ё». — Всего один.

Пауза. Вздох. Пауза и едва заметный кивок.

— Ты уже давно ждешь, а я всё никак не предложу, да?

— Да. — на пределе слышимости. И взгляд, фальшивое спокойствие которого не смогло скрыть боль и тоску…

Тишина комнаты мягко обволакивала двоих подростков, обнимающих друг друга на постели. Но если тихие слёзы девушки приносили той лишь облегчение, то юноша, мрачный, как зимний шторм, напряженно перекраивал планы, до недавнего времени казавшимися стройными, как грани кристалла.

«Всё должно было быть не так. Ч-черт… слишком рано….»

— Прости, малыш. Я был неправ. — губы касаются светлой макушки, рука гладит вздрагивающую от всхлипов спину и девушка, постепенно начинает успокаиваться. Выплеснув слезами горе, перестав вздрагивать и пригревшись, Шарлотта чуть-чуть пошебуршившись, затихает, но вот мне такой путь закрыт. Роль требует соответствовать.

— Пойми, всё виделось иначе! Думал, что если потороплюсь, то ты посчитаешь, будто тебя принуждают расплатиться за молчание собой. Думал, пускай память поутихнет.

— Глупый…. какой же ты глупый, Ичика, — с болью и облегчением прошелестело в ответ.

— Нет, серьезно! Поступать с тобой так, мне казалось верхом несправедливости, и…

— И..?

— И была твёрдая уверенность, что надо дать тебе успокоиться, а позаигрывать можно и после. Да и захочется ли тебе стать одной из нескольких, когда в другом раскладе будешь единственной и неповторимой?

— Ичика, а кого ты больше любишь, Хоки или Сесилию? — шмыгнув очаровательным носиком, требовательно уточнила Шарлотта, подняв на меня глаза.

— Эмм… мне даже не приходило в голову расставлять их по номерам. Люблю обеих и точка. Хотя это бывает нелегко.

— А с Рин-сан тогда как? — загадочно улыбнувшись чему-то своему, она явно решила что-то для себя.

— Весьма сложно. Там… в двух словах не рассказать.

— Но ты и её любишь?

— Скажем так — неравнодушен…

— А я? Что для тебя я?

— Добрая, умная, смелая… очень хорошая. Правда слишком уж наивная, но это со временем пройдёт.

— Это значит «да»?

— Если ты готова жить в нашем непростом коллективе и терпеть, скажем так, некоторые трудности, то почему нет?

— Спасибо за откровенность. Я подумаю, — после чего, легонько чмокнув меня в губы, мягко высвободилась из моих рук, уткнулась в подушку и затихла.

Вот тебе и добрая и наивная.

Хотя, если прикинуть, а ведь красиво она меня раскрутила! Чуть-чуть отчаяния, щепотка жалости к себе, немного слёз и вот я уже готов вытирать ей сопельки, а она просто взяла и узнала необходимое. Потом «Спасибо!» и спиной ко мне. Этак я через пару-тройку лет вообще перестану недооценивать милых дам. А то вечно мню себе небо в алмазах.

— Ну ладно, не буду мешать, — не удержавшись напоследок чуть-чуть погладить смотрящую в потолок попку, решаюсь оставить её наедине с мыслями. Да и мои небось извелись.

К слову о последних, с ними всё было в высшей степени замечательно. И главное, в этот раз обошлось без разодранной в мясо спины и лишних вопросов.

Ну а утро нового дня показало нам краешек грядущих перемен.

Только первый урок окончился звонком, как прилетевшее каждому из учащихся сообщение внесло в нашу жизнь нотку безумия.

Оказалось, что на грядущих соревнованиях первакам предстоит биться парами. И каждый может с помощью простого бланка найти себе напарника для будущих схваток. Тем же, кто вовремя не успеет или вообще не захочет биться дуэтом, назначат по остаточному принципу. К счастью — меня такой вариант обошел стороной. Женская коалиция в лице Рин, Хоки и Сесилии мигом оттёрла всех конкуренток и под звуки манящего «До обеда, любимый, еще уйма времени!» решила всё за меня.

А уж на трапезе, обсев, для верности, поплотнее и прижимаясь к бокам (Шинононо слева, Олькотт справа, Рин через одну) просто взяли и потребовали — «Определяйся!».

«Каравай-каравай, кого хочешь…»

— Девчонки, у меня не хватает слов описать, как я вас люблю, ценю и обожаю. Одни из лучших моментов в моей жизни связаны исключительно с вами, — вспыхнув румянцем и довольно улыбаясь, три грации предвкушающе заёрзали. Народ за соседними столами подозрительно перестал болтать.