Пробел в биографии

– Уж простите, госпожа коммандер, а только не говорили мы об этом. Клод вообще молчун был, ребята и похохмят, и о бабах поговорят, а он только глянет – все и затыкаются.

– Что ж с вами поделаешь, – Лавиния встала. – Если что-то придёт в голову, дайте знать.

– Непременно, госпожа коммандер!

– Скажите ещё вот что, с Камуаном вы общаетесь по-прежнему?

Дюфло помрачнел.

– С ним я и тогда не дружил, и потом не стал. Да и не по чину мне было, я только в стражу пришёл, а Камуан уже начальником был. Какая ж тут дружба? А сейчас и вовсе он на винограднике своём живёт бирюк бирюком, в город если раз в месяц приедет, так мы всё равно его не видим, он сюда не захаживает.

– Вот как? И он всегда такой был, или это с возрастом началось?

Но капитан лишь развёл руками и повторил:

– Не скажу, госпожа коммандер, не скажу.

Когда они вышли из здания городской стражи, Марджори сказала задумчиво:

– Ты заметила, как у них тихо?

– В смысле? – Лавинию сбили с мысли, и она нахмурилась.

Секретарша терпеливо повторила:

– Что ты обычно слышишь, когда входишь к стражникам?

– Что там служат мужчины! – коммандер фыркнула и остановилась, прищурившись. – Погоди, там не было нормальных звуков! Смеха, болтовни, ругани, разговоров о предстоящих дежурствах, жалоб на жену, тёщу, нехватку денег или тесный дом…

– Ага.

– И что, по-твоему, это значит?

– Они чего-то ждут, по-моему, – Марджори оглянулась на стоящего у дверей с трубкой в зубах стражника – колоритного, со шрамом во всю щёку, и помахала рукой.

Курильщик сплюнул и отвернулся.

– Видишь? Как минимум, он должен был ухмыльнуться. Я ведь ещё не так плохо выгляжу, чтобы от меня мужчины отворачивались? – и Марджори с беспокойством погляделась в сияющую витрину кондитерской.

– Определённо, не так… – Лавиния остановилась. – Вот, пожалуй, как мы сделаем…

Через десять минут от главной городской площади отъехал экипаж с гербом города Жансона, ласточкой, держащей в клюве веточку лаванды. В экипаже сидела Марджори, а Лавиния пила кофе в той самой кондитерской.

Кофе был хорошим, а вот пирожное – слишком сладким. Ну, или ей так показалось.

На дорогу и разговоры она отвела подруге полчаса: если за это время Марджори не выкачает хоть какие-то сведения из сержанта, сидящего за панелью управления, значит, придётся ждать, пока нарыв лопнет. На полчаса кофе точно не хватит… Со вздохом госпожа Редфилд попросила у хозяйки кондитерской ручку и бумагу – не пользоваться же пространственным карманом на глазах у изумлённой публики! – и стала писать своему другу и начальнику Жан-Клоду Равашалю, главе Службы магбезопасности. Её интересовало несколько вопросов, и их нужно было уместить в короткую записочку, какую может донести до Лютеции магвестник. Во-первых, были ли на протяжении последних лет случаи использования медицинских амулетов для преступных целей? Во-вторых, что известно о маге-медике Свенгорде Нильсене? И наконец, было бы хорошо, если бы Равашаль посадил кого-нибудь внятного изучить досье на служащих городской стражи города Жансона, причем запрошенное не из Арля, а из столицы региона, из Массалии. Ей, Лавинии, хотелось бы узнать из этих досье, кто в городской страже является неформальным лидером и что он собою представляет.

Ручка оказалась, ясное дело, не магической, к тому же довольно паршивой. Мелко писать не получалось, Лавиния шипела и злилась, и таким образом очень удачно убила те самые полчаса. Наконец она отправила магвестник, расплатилась за кофе и нетронутое пирожное, вышла из кондитерской и свернула в тихий пустынный переулочек. Портальное окно по маячку, поставленному на Марджори, открылось без труда, и коммандер шагнула вперёд.

Экипаж городской стражи уже укатил. Марджори сидела на здоровенном валуне и грызла травинку.

– Ну что, удалось разговорить стражника? – нетерпеливо спросила Лавиния. – Что у них происходит?

– Кое-что удалось, но мало, – поморщилась секретарша. – Надо обдумать.

– Мне нужно что-то знать перед разговором с Этьеном Камуаном?

– Если что, я включусь в разговор. Нет, правда, ничего такого, что бы повлияло на его к нам отношение. Кстати, что нам будут рады – не жди.

– Я и не жду, – буркнула Лавиния, и дёрнула за шнурок колокольчика.

Где-то в глубине за воротами раздался звонок, но открывать никто не спешил.

Коммандер дёрнула ещё раз, повернулась к воротам спиной и осмотрелась. Кругом простирались виноградники. Лозы, вьющиеся по подпоркам, зелёные крупные листья, проглядывающие между ними совсем ещё незрелые грозди… Ряды были ровными, и даже ей, ни разу в жизни даже не пробовавшей работать на винограднике, было понятно: ухаживают за этой землёй, как за любимой женщиной.

Развернувшись, она поглядела на ферму. Ограда, сложенная из булыжников, явно очень старая; деревянные ворота, окованные железом, и узкая калитка в них; за оградой виднеются кроны деревьев, а дальше красная крыша дома.

Смерив ограду взглядом, Лавиния сказала задумчиво:

– Я, конечно, могу припомнить заклинание левитации и попасть туда, в сад.

– Ну так?