Пробка (СИ)

— Вона ты про что, — сказал, аккуратно кладя сахар на стол. — Ну да, так было бы быстрее, сразу раз — и в кастрюлю. Тять, а ты молодец. Идея отличная, пять!

Мы с сыном звонко хлопнулись ладонями и вновь зашуршали мешками. Я доставал упаковки продуктов, Миша и Андрюшка споро рассовывали их по полкам. Управились минут за десять, и облегченно выдохнули — минус морока.

— Кто мне поможет менять белье на кроватях? — спросил я у сыновей.

Вызвался Мишка, Ярик не мог, на нем висели кухонные хлопоты, а Андрюшка не захотел — малыш вовсю зевал, пытаясь слиться с интерьером. Я махнул на него рукой, разрешая немножко полениться, после опять махнул, уже другой рукой, Мишке, мол, мужик, айда, и мы с Мишкой пошли.

В четыре руки сняв с кроватей грязные простыни, я и мой старшенький альфенок запихнули их в стиральную машинку и постелили новые, чистые, из платяного шкафа в нашей с Сашей комнате.

— Миша, — велел я сыну. — Даю тебе ответственное задание выловить Юпитера и помыть. Выполняй.

Мишка вяло салютнул мне — тоже устал, бедный ребенок, суперы кого угодно доведут — и убежал за шваброй. Ни словечка не вякнул против, понимал — нужно. Сознательный мальчик, весь в Сашеньку.

Наделив его работой, я прошел в ванную, завести стирку. Стиральная машина встретила меня откинутой к стене дверцей верхней загрузки и зловеще торчащим из недр мятым бельем. Некоторое время я и она изучали друг друга. Я молчал, потому что не имел понятия, с какой стороны к ней подступиться, она потому, что стиральные машины не болтливы по натуре. В конце концов мне надоело стоять соляным столбом, и я решился: для начала запихнул белье в машину поглубже. То запихнулось, но не полностью — не влезало. Тогда я поразмыслил, вспомнил об ограниченности объема любой полости, решился вторично и вытащил из машины одну простыню. Теперь — влезало вполне, но оставалась не охваченная стиркой лишняя простыня.

«И хрен с тобой, — плюнул уставший я, с раздражением швыряя простыню, комом, в раковину. — В следующий раз».

За моей спиной скрипнула, приоткрываясь, дверь, и в образовавшуюся щель просочился Мишка, держащий под мышкой жалобно скулящего Юпитера.

— Стой, тятя, подожди заводить! — тявкнул альфенок. — ПапА еще стиральный порошок насыпает, в эту дырочку! — и он показал мне отверстие на наружном торце дверцы машины.

Вовремя успел. Я про порошок не подумал. Сколько порошка насыпает папА, Мишка не знал и пожал плечами:

— Сыпь побольше. Лучше отстирается.

Я послушался, побольше так побольше, сыпанул в «порошковую» дырочку из коробки порошка до краев, примерно с четверть коробки, захлопнул дверцу машины и завис, разглядывая кнопочки на ее панели. Кнопочек было штук десять или двенадцать. На какую нажать, чтобы застирала? А, методом тыка, хоп-хоп-хоп. Авось угадал.

Машина замигала красной лампочкой, загудела и ожила. В ней, внутри, зашумела льющаяся вода. Ура, получилось!

— Я молодец, — гордо похвалил я сам себя, оставил Мишку отмывать Юпитера и поспешил на кухню, помогать Ярику с курицей. Хватит с нас пожаров, утренней яичницы за глаза и за уши.

========== Часть 10 ==========

На кухне я потыкал размораживающуюся в раковине курицу взятым из сушилки ножом. Та была каменно-твердой и, по-моему, не разморозилась ни на чуть-чуть. Как раз доставший из настенного шкафчика кастрюлю Ярик наблюдал за моими манипуляциями, сдвинув брови.

— Как ускорить размораживание? — спросил я его довольно резко. — Может, папА что-нибудь рассказывал?

Омежонок плаксиво скривил ротик, подумал пару мгновений и утвердительно кивнул.

— Надо взять курицу, — сказал он сквозь замученный, горестный всхлип, — положить ее в микроволновку и включить режим «разморозка мяса».

Надо так надо. Я, кипя вот-вот готовым бабахнуть раздражением, выхватил у сына кастрюлю, сунул в нее ледяную курицу, лапки-растопырки, и вместе с кастрюлей поставил в микроволновку. С рыком захлопнул дверцу и заводил взглядом по кнопкам панели, ища опцию «разморозка». Нашел, нажал, и микроволновка, коротко пикнув, деловито зажужжала и осветилась изнутри желтым светом.

С полминуты там, внутри, ничего особенного не происходило: свет светил, не мигая, кастрюля с курицей медленно вращалась вокруг своей оси на стеклянной тарелочке, и тут, одновременно с первой вспыхнувшей синеватой, ослепительно яркой молнией, меня осенило — излучение, металл, плазменный разряд. Элементарная физика!

Ярик вскрикнул, испуганный и восхищенный красотой впервые увиденного чуда, а я застыл, идиот-идиотом, вспоминая учебу в универе и плазменные, лабораторные опыты в микроволновой камере. Мы, юные, неискушеннынные студенты, тогда стояли, пораскрывав рты, считали вслух разряды: один, два, три, четыре… Рядом со мной шумно вздыхал Ян, самый невзрачный и талантливый омега с моего курса, и крепко сжимал мою ладонь влажными от волнения пальцами… В точности как сейчас Яр.

Ипа-а-ать мою налево! Здесь не лаборатория, микроволновка не плазменная камера, а Ярик — не Ян! И если оно рванет, а оно вполне способно, то ни от меня, ни от Ярика мокрого места не останется!