Пробка (СИ)

Хотя, положа руку на сердце… Вряд ли бы порадовался. Особенно узнав, каким образом Миша лишился челки, а Андрюша опрокинул на себя шкаф. И потом убивал бы меня долго и со смаком, за то, что я не доглядел за детьми. Это я должен был вовремя встать и пожарить детям яичницу, и я — достать Андрюшке с полки носки, ну, если не достать, то подсказать малышу взять табуретку, а не лезть из-за недостатка роста по полкам, как по лестнице. А я не пожарил, за Андрюшкой не проследил и предпочел позицию «не знаю и не ведаю, не моя обязанность». Отвратительная позиция! Позорная и не альфячья. Ведь дети-то — мои. Надо исправляться.

Значит, буду исправляться. Прозрел, так сказать. Обдумываю свое прежнее поведение как мужа и отца. Готов меняться. Нет, уже меняюсь, вот, обеспечил детей полезным, витаминным, калорийным завтраком…

Мои размышления прервал Ярик.

— Тятя, — омежонок отправил в рот последнюю ложку салата и говорил с набитым ртом, довольно невнятно, — где список продуктов, который я составил? Ты его дома не забыл?

Я похлопал себя по карманам и резко изменился в лице — списка не было! И, о ужас, не только списка… Похоже, я оставил портмоне на тумбочке в прихожей у зеркала. Там и наличка, и кредитка. Ох, растяпа, чем стану расплачиваться за четыре полновесных бизнес-ланча?!

Дети наблюдали за моими растерянными копаниями с возрастающим недоумением. Почуяли неладное, напряглись и дружно замолчали.

— Ты что потерял, тятя? — наконец, не выдержал Миша. — Ключи от квартиры? Платок? Из-за списка расстроился?

Я скис и виновато потупился.

— Хуже, — буркнул, до корней волос заливаясь краской стыда. — Портмоне. Что делать будем?

Миша неверяще хихикнул, Андрюшка пока моргал, не соображая, какая связь между портмоне и ресторанчиком, Ярик же весьма по-взрослому хмыкнул.

— Тятя, — мой средний сын строго поджал пунцовые после еды губы и откинулся спиной на спинку стула. — У меня… нет слов. Ты точно инопланетянин с Марса, папА прав.

В его ровном, спокойном голосе было столько осуждения… И оно до капли предназначалось мне, абсолютно не справляющемуся с миссией отцовства. Стыдно. Жутко, чудовищно стыдно. Мне, не Ярику. Я глухо, отчаянно застонал и, тщетно возмечтав бесследно провалиться сквозь пол, закрыл лицо ладонями.

— Миша, Андрей, — голос Ярика, уже вибрирующий от волнения и предвещающий скорые омежьи слезы, проник в мой пылающий мозг. — У меня есть шестьсот рублей и мелочь. У кого еще есть деньги? Не жмитесь, доставайте, а не то нашего бестолкового тятю в полицию заметут, и нас с ним. Хотите в полицию?

Пока Мишка с Андреем искали деньги, выворачивая карман за карманом, к нашему столику приблизился официант, немолодой, полноватый, лысый бета.

— Проблемы? — поинтересовался он, наклоняясь ко мне.

Ярик подскочил и, вроде, всхлипывая, быстро зашептал мужчине что-то на ухо. Тот слушал, кивал, поглядывая на меня, пунцового щеками, потом лукаво мне подмигнул и принял в горсть протянутые Яриком купюры и монетки.

— Запомните и цените — вы трижды счастливый человек, Владимир, — промолвил, с грустинкой. — Я вам завидую, — и потрепал Ярика по затылку. — До свидания, малыш. Хорошего, разумного альфу тебе в мужья. Держись.

Я, уводимый сыновьями, покидал ресторанчик в мятущихся чувствах. Беты бесплодны. Им никогда не испытать счастья обнимать собственного ребенка.

Получалось, для этого официанта беты я — невероятный, но слепой богач?

========== Часть 8 ==========

До супера мы добрались ближе к обеду — пока заезжали домой за моим портмоне, прошло еще некоторое время. У входа Мишка сразу же взял тележку, ну, знаете, такую… большую, спаянную из тонких металлических прутьев, на колесиках, и мы пошли выбирать продукты по приготовленному Яриком списку. Андрюшка вез тележку за собой, я толкал ее сзади, чтобы ехала ровно, а Ярик с Мишкой с серьезным выражением мордашек искали по стеллажам нужное. Дети явно хорошо ориентировались в торговом зале, будто были здесь неоднократно, в отличие от меня, крутящего головой и потерявшего в местном ярком изобилии ощущение направления полета после первого же поворота.

Сколько же здесь продавалось разного-всякого, боже мой. Глаза разбегались! Стеллажи и холодильники, холодильники и стеллажи. Коробки, пакетики, банки, тюбики и упаковки. Что из предлагаемых товаров съедобно, а что нет? Черт ногу сломит…

Оказалось, мои сыновья знают. И не только знают — готовы щедро поделиться своими знаниями со мной.

— Смотри, тятя, — по мере продвижения по суперу объясняли они мне на три голоса, беря в руки то одно, то другое или тыча пальчиками: — Это мыло. Но у нас в списке его нет, кладем обратно. Вот это — подгузники. Сам понимаешь, нам не надо. А это — хлеб. ПапА покупает вон тот, коричневый, там на пакете орех нарисован, возьми с полки два. И ту булку плетеную возьми, тоже два. Кидай в тележку… Теперь повернем направо, видишь холодильники у стен? Там молоко, творог, кефир и йогурты… Дальше сыр, за ним колбаса…