Пробка (СИ)

Мой восхитительно искрящийся дзен прервали донесшийся из глубины квартиры вопль и грохот. Там, в одной из комнат, упало на пол нечто массивное и твердое. Андрюшка!

— Андрюшка! — всхлипнул я, повторно с момента пробуждения обливаясь ледяным потом, разворачиваясь на пятках и бросаясь вон из кухни.

Через коридор в гостиную, быстро оглядеться — нет, здесь полный порядок. Значит, не задерживаюсь, мчу дальше, через проходную игровую — тоже порядок, ну, относительный, конечно, игрушки по ковру разбросаны и детали пазла рассыпаны, ерунда, дальше! Распахиваю дверь в спальню моих альфят — и замираю столбом, онемев и чувствуя — сердце в груди разрывается на клочки. Почти все пространство спальни занято лежащим вверх тормашками платяным шкафом, тишина, ни звука. И никаких признаков присутствия ребенка. Убило. Моего младшенького убило рухнувшим шкафом.

— Андрюшка, — жалобно позвал я, не надеясь на чудо. — Сыночек…

Под шкафом — лишь сейчас я заметил, что шкаф лежит косо, будто с одного бока его что-то подпирает — зашуршало, и детский, глуховатый, но довольно бодрый голосок вякнул:

— Тятя, я нечаянно… Ты меня накажешь, да?

Жив. Андрюшка не раздавлен в лепешку, где-то внизу, под шкафом. Возможно, ранен или приколочен шкафными полками и высыпавшимися из шкафа предметами, но — жив и, очевидно, пострадал не очень серьезно, раз не плачет от боли, оправдывается и боится наказания. Достать бы его теперь из-под завала.

Миша дернул меня сзади за майку.

— Тять, — протянул, почесывая в стриженном ежиком русом затылке. — Мы шкафа не поднимем… Даже с Яриком. — Я кивнул и, в точности как мой старший альфенок, нервно заскреб затылок ногтями, а Миша продолжил: — Звоним спасателям? Я… за мобилкой…

Убежать мальчик не успел, его поймал за руку Ярик.

— Стой, кусок болвана! — омежонок упер кулачки в бока. — Совсем мозгов нет! Зачем нам спасатели? Снимем со шкафа заднюю стенку, и все дела! Она гвоздиками приколочена! Вот и вытащим Андрюшку! Элементарный конструктор, только большой! — И убежал уже сам, взметнув в воздухе косичкой, чтобы быстро вернуться со стамеской и молотком-гвоздодером.

— Альфы, — фыркнул с четко различимым презрением, всучая мне молоток.

Точно так же иногда фыркал и Сашенька, если я или Мишка тупили. Например, вчерашним злосчастным утром, когда мы с Мишкой перепутали футболки и обозвали его идиотом. Почему ни я, ни Мишка не додумались, что от шкафа отдирается задняя стенка, а Ярик, омежонок, додумался, а? Причем с ходу, раз посмотрев? Может, потому, что он с папА этот самый шкаф с полгода назад собирал, а мы с Мишкой не собирали, футбол смотрели по телику?

Что-то я, кажется, упускаю. Что-то в моей семейной жизни раньше текло неправильно. Или я ошибаюсь? Вот наши соседи по этажу, Ежкины, у них в семье кто собирает мебель? Спрошу попозже обязательно. Андрюшку освободим из подшкафного плена, и спрошу…

========== Часть 7 ==========

Спустя примерно полтора часа я и дети сидели за столиком в небольшом, но уютном ресторанчике и бодро уплетали омлет с салатом. И я, и мальчишки были очень голодны. Официанты косились на нашу компанию, удивляясь, откуда мы явились такие странные. Я берег зашибленные молотком пальцы левой руки, указательный и средний, оба украшали вкривь и вкось накрученные Яриком, несоразмерные полученным повреждениям, толстые повязки. Андрюшка щеголял здоровенной, заклеенной лейкопластырем шишкой посередине лба — прилетело полкой рухнувшего шкафа. У Мишки заплыл синевой правый глаз — сцепился в процессе отдирания от шкафа задней стенки с Яриком и пропустил хук. Ярик попугивал разбитой и опухшей нижней губой — Мишка успел дать брату сдачи на хук прежде, чем я успел их разнять. Все же вместе мы напоминали вернувшихся с войны, с линии фронта — местами раненые, растерзанные и явно нормально не кормленные минимум месяц, а то и поболее.

Смешные эти официанты. Не понимали, что перед ними подлинные сироты, пережившие совершенно кошмарное утро и всамделишную войну с огнем, собственной неуклюжестью и неумелостью, едва не закончившуюся двумя если не смертями, то серьезными увечьями! Мишка и Андрюшка сегодня без шуток прошлись по краю пропасти, и счастье, что отделались испугом. У Мишки челка подпалена, у Андрюшки шишка. Тьфу. Сущая ерунда. Челка отрастет краше прежней, шишка рассосется. Зато после перенесенного стресса у мальчиков волчий аппетит: едят, не разбираясь, где на тарелке сырой лук — Ярик, яйца — Андрюшка и резаные помидоры — Миша. Все им вкусно. Приятно смотреть. Жаль, Саша не видит, он бы непременно порадовался на наших сыновей!