Читаем Пробки на Солнце полностью

Пробки на Солнце

Привет, я AnaVi (Дана Ви). И это – зависит от запрета на «латиницу». Добро пожаловать в «сборник стихотворений» или «симбиоз: семи грехов и девяти кругов»: «Жизнь»; «Любовь-Ненависть» (ж/м, м/ж, ж/ж); «Дружба» (ж/м, м/ж, ж/ж, м/м); «Мотивация»; «4 строчки»; «Тень» («Тэн», «Тёмная я» ); «Я буду помнить…» (воспоминания). «Все персонажи являются вымышленными» – да; «любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми – случайно» – нет. На «просторах» («Стихи.ру», «Поэзия», «соц.сети») со стихотворениями «вразброд» – есть «такая». Я! На случай: «где-то я «это» читал(-а)». Да! В оформлении обложки использована иллюстрация с сайта pinme по стандартной лицензии. Содержит нецензурную брань.

AnaVi

Биографии и Мемуары / Документальное18+

Бьёт дождь

Льёт со мною дождь по крышам,

По пятам за мной идёт.

«Кто – там: голуби иль мыши?»,

«Наш охранник – идиот».


«Снова – за бутылку водки»,

«Дал «шпане» свои ключи».

«Покупать б: байдарки, лодки»,

«В пору; а они: «скачи».


«Соскользнут – и разобьются»,

«Новостная» будет «схема».

Да, и – всё; а – что «убьются»,

Ну – «родителей проблема».


«Бабки-лавочки» обсудят,

«Косточки» всем «перетрут».

«Нерадивых», так – осудят,

Да – и к «новой» перейдут.


А я – что? А я – чем хуже?

Вот – сижу на «парапете».

Да – и «грею» себе «уши»,

Кто за что – и где в «ответе»?


Телефоны; слишком громко,

Окна – open; и – орут.

Жарко; ветра нет – легонько,

Может, что – и «призовут».


Нравится им «непогода»,

Лишь: подальше и внутри.

Спрячутся в своих «коробках»,

И – ай да: «дыши, смотри».


Я же, всё-таки – «больная»:

«Лизтоман», «плювиофил».

Сижу – ножками качаю,

И – смотрю на «серый мир».


Вся промокла, уж – до «нитки»,

Завтра что-то «прилетит»:

От подруги «пилюль пытки»,

Иль какой «митрополит».


Но красиво – докажите,

С высоты, а тело «жжёт».

Нет – не Демон: не «изыди»,

Дождь, опять – за что-то «бьёт».

(28.03.2018 11:06)

Верность – ревность

Вот – игра: кроссворд и «слово»,

Да – пока, что, лишь, одно.

Знаешь ты, оно – неново,

Чувство? Нет. Скорей – их «дно».


«Мерзопакостное» что-то,

«Тёмно-мерзкое» такое.

Близкое для идиота,

Упускает, что – родное.


Слово – чувство: что меняет,

«Будит» Тьму всю ото «сна».

Что тебя «разоружает»,

И – ты «рыщешь»: «где она?!».


Проверяешь все «страницы»,

Навещаешь всех друзей.

После – прописал в «блудницы»,

И – к своим: «и – чёрт бы с ней!».


И – тебя они поддержат,

Всё – естественно: «она».

И – улыбочек не сдержат,

Да – и сразу, ведь, видна.


Чувство – что с тобой «играет»,

И – «тасует карты»; «срам».

«Градусом» тебя «задавит»,

Принесёт «убитым в хлам».


«Часть» за «частью»: «разбирает»,

Отравляя посекундно.

То – что тебя «разрушает»,

«Убивает»: тяжко, нудно.


До «истер-изнеможения»,

И – в агонии «крича».

Ждёт нахально «продолжения»,

Что на «блюдечке» ты: «на!».


Помогло «разбить» у «входа»,

И – в слезах она ушла.

«По-английски» – до комода,

Дверь прикрыла, ты – «круша».


Вся квартира – в: «стёкла», «щепки»,

«Выбрал» ты не ту «сестру».

Буквы те – не те «зацепки»,

Ревность; но дойдёт к утру.

(29.03.2018 11:08)

Утаила

Знаешь – на что я обижалась?

Конечно – нет: не я, а «ты».

А я – под руку же «попалась»,

Окей – на что в обиде: «мы»?


Ты, всё – внимания хотела,

«Была нужна – чтоб я скучала».

А я понятия не имела,

На что – с «пустого» наорала?


И – «ранит» же не столько слово,

Да – и не действия: их – нет.

«Ранит кусок», что был «сворован»,

«Влился» к копившемся – столь лет.


И, вот, уже – не «предложение»,

А «докторская» – целых две.

Насколько хватит же «бражения»,

Что ты не говорила мне.


И – страшно, просто, ведь, представить,

Что ты могла мне не сказать.

Если всё «сказанное» – «отставить»,

Ты дашь, ещё – мне пострадать.


Хватит на «лет», ещё – «десяток»,

А, может – сотен: как пойдёт.

Перед уходом – рассказ «кратен»,

Но он – «клеймо»: он не уйдёт.


«Чернилами» забив под «кожу»,

Словами «травишь» ты мне кровь.

И – каждый сон будет тревожен,

«Придание» мамы: «вот – «изволь».


«Больная» – с «психикою шаткой»,

«Хватит тебе – и за «глаза».

«А тёща, нет – не была «гадкой»,

«Не верьте ж ей – и на слова».


«Растопчешь» меня, «изувечишь»,

Чтоб не осталось ничего.

А я не «села», ведь – на «плечи»,

А «слезть» с моих тебе «слабо»?


Я знаю – что: мне «путь заказан»,

Ты «наработала» мне «горб».

Но из меня, всё – «льются фразы»,

Раньше, прости – не «лягу в гроб».


Меня «коробка» не «исправит»,

Никто не мог – куда, уж, ей.

И – «балом», знаешь, «другой правит»,

Ни слова больше, нет – не смей.


Забавно – это, ведь, начало,

Не всё ж, ещё – «наговорила».

Не научилась – не скучала,

Держи в «себе» – что «утаила».

(29.03.2018 11:09)

Режь

И – странно, ведь, приснилось мне,

Как будто – явь: слегка в бреду.

И – яркий Свет «прорезал» мне,

«Дорогу» в «руки»; но – к кому?


«Слепая» – я, а руки – «склизки»,

Что за урод держит меня?

Потом, «хлопок» – и: крики, «визги»,

Из них – что «половина»: я.


Тут – холодно, меня «изъяли»,

И – «бьют» меня, хотя: за что?

А, поняла – меня рожали,

Стоп. «Остановочка». Там – что?!


Сбылось: «роди меня обратно»?

Чуть с «опозданием», но – всё же.

Может – всё: «сон»? Так – непонятно,

И – «холодно», капец, до «дрожи».


Может, ещё – без «извлечения»?

Так – было как-то, вот, «тепло».

Ну, да – «спросили разрешения»,

По сути, я, ещё – никто.


Да, и, сейчас – не «шибко»: кто-то,

Но мы, сейчас – не обо мне.

Нет – обо мне; не той – что роды,

Могут прийти – и не во сне.


Послушать, что ли – разговоры,

Ребёнком я не разберу.

Но мне же снится, а, там – споры,

Пора – вернуться, мож, пойму.


Хотят мне резать пуповину,

Ужас какой – и без «наркоза».

Может – ногой кому-нить «двинуть»?

«Обломится» какая «доза»?


Ну, ёлки-палки – на живую,

Ребёнку – и с «секундой» Жизни.

Сначала – «бьют», потом – «шинкуют»,

С «животиком» мы не «тужили».


Как-то «скукожило» – и «жжение»,

Это, так – будет, только, счас?

Я бы хотела к «завершению»,

Эй, люди, а: который час?


Всё тело «ломит», спину «режет»,

Это, так – надо? Или – что?

«Пахнуло» кровью – кровью «свежей»?

«Походу», там, не так – «пошло».


Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное