Проблема дня

– Она училась в Париже, – с гордостью пояснила леди Бикл. – Ей бы следовало открыть свою собственную кондитерскую или хотя бы работать в одной из роскошных гостиниц, однако пока что она служит нам. Она влюблена в одного из наших лакеев и, полагаю, думает сердцем, а не головой. Я твержу ей, что она должна наконец расправить крылья, но в ответ она просто улыбается и говорит: «Да, миледи» и продолжает работать на нас, несмотря ни на что. Но она молода – у нее будет еще масса времени для того, чтобы сколотить себе состояние. А этот наш лакей красивый малый, и я вполне могу понять ее чувства.

– Ну-у-у, – протянула леди Хардкасл, произнеся, по меньшей мере, три слога, – если она все-таки приготовила пирожные, было бы ужасно жаль, если бы они пропали втуне.

– Можно сказать, что это стало бы оскорблением ее таланту, – согласилась мисс Коудл.

Леди Бикл рассмеялась и, когда в комнату чуть погодя явился Уильямс, попросила его передать кухарке, что мы все же хотим отведать ее пирожных.

– Итак, – сказала она, наливая нам чай, – что нового? Что произошло с момента нашей предыдущей беседы?

Втроем мы сообщили ей то, что нам стало известно из блокнота Брукфилда, а также из нашей встречи с мистером Тэпскоттом в редакции «Бристольских известий».

– Шпионка? – повторила она, когда мы завершили наш рассказ. – В наших рядах? Женщина, выдающая себя за одну из нас? Это серьезное обвинение. А у Брукфилда были доказательства? Он кого-то подозревал?

– Мы пока точно не знаем, какие у него были доказательства – я еще не закончила расшифровывать блокнот, – ответила мисс Коудл. – Но у него определенно была подозреваемая.

– И кто же это был?

– Этого мы не знаем, – сказала леди Хардкасл. – Он не желал упоминать ее имя, чтобы случайно не возвести напраслину на ту, которая тут ни при чем.

– Но нам известно, – добавила я, – что он решил сблизиться с женщиной, которую подозревал. Начать ухаживать за ней.

– Лиззи Уоррел? – спросила леди Бикл.

– Они определенно встречались, – заметила леди Хардкасл.

– Погодите, – начала леди Бикл. – Это что же, выходит, Брукфилд считал, что Мужская лига полных обалдуев поручила свою грязную работу женщине?

– Какое-то время это ставило меня в тупик, – сказала я. – Но потом я вспомнила, что существует и Женская национальная антисуфражистская лига. Вполне возможно, что они работают вместе. Собственно говоря, с их стороны было бы глупо этого не делать, ведь цель у них одна. И я уверена, что они даже не смогут оценить иронию своих совместных действий против предоставления женщинам права голоса.

– А когда Лиззи вступила в ваш союз? – спросила леди Хардкасл.

– В прошлом году, – отвечала леди Бикл. – Кажется, в начале лета. – Она сделала паузу, пытаясь припомнить, когда именно это произошло. – Да, точно, – сказала она наконец. – В июне. Тогда в союз пришло немало новых членов – именно в июне к нам присоединились и Битти Челленджер, и Марисоль Рохас. А также и другие, которые впоследствии выбыли из строя.

– Стало быть, любая из этих трех может тайно состоять в Женской национальной антисуфражистской лиге, – заключила мисс Коудл. – И все последние месяцы она могла передавать сведения о ваших планах противникам вашего дела.

Леди Бикл задумалась на минуту или две.

– Знаете, теперь, когда вы заговорили об этом, мне пришло в голову, что в последнее время мы действительно стали замечать нечто странное. Мы объясняли это невезением – пропавшие партии листовок, присутствие полицейских патрулей на Корн-стрит в то самое время, когда мы намеревались разбить несколько окон в здании городского совета, – в таком духе. Но это вполне могло оказаться просто неудачным стечением обстоятельств, а не результатом подрывной работы.

– Ограбление моей квартиры почти наверняка было попыткой выкрасть блокнот, – заметила мисс Коудл. – А за пределами нашей группы никто не знал о том, что он существует. Кто-то доложил об этом… кому-то из них… я думаю Морфилду… и мою квартиру перевернули вверх дном в поисках этого блокнота.

– Точно, – согласилась я. – Они знали все. Поскольку до сих пор мистер Брукфилд всегда оказывался прав, я склонна полагать, что он не ошибся и в этом. Думаю, в вашем гнезде, леди Бикл, завелся кукушонок.

– Мне очень не хочется этому верить, – сказала леди Бикл, – но я вынуждена признать, что такое объяснение и впрямь кажется мне наиболее разумным. Однако это поднимает новые вопросы. И более всего меня волнуют два из них – кто это может быть и что нам теперь делать.

– Думаю, мы можем смягчить последствия, если отныне не станем посвящать в наши планы остальных ваших дам, – предложила леди Хардкасл. – Кстати, мы исходим из предположения, что это не вы. Не стану делать вид, что я не рассматривала такую возможность – это значило бы недооценивать ваш интеллект, – но, если учесть все за и против, эта версия кажется наименее правдоподобной.