Проблема дня

– Думаю, я справлюсь сама, – отказалась она. – И прихвачу с собой твою. Как только закончите дело, сматывайтесь – я буду ждать вас на Бристольском мосту.

– Решено, – заключил инспектор Сандерленд.

– Дайте мне пять минут на то, чтобы переодеться в какой-нибудь менее служаночий наряд, – сказала я, – и мы можем ехать, куда захотите.

* * *

По сравнению с моей нынешней поездкой в город в обществе инспектора Сандерленда бесшабашное вождение леди Хардкасл стало казаться мне таким же безобидным, как стиль езды пугливой старой девы, везущей учеников воскресной школы на прогулку по берегу моря. Полицейский автомотор был куда мощнее нашего «ровера», и инспектор вел его так быстро и агрессивно, что мне все время приходилось одной рукой держаться за приборную панель, а другой – за ручку двери.

– Мы что, спешим? – с невинным видом спросила я, когда наши покрышки заскрипели на неожиданно крутом повороте.

– Не особенно, – ответил он, резко приняв в сторону, чтобы не сбить мужчину, идущего по дороге с фонарем в одной руке и объемистым мешком в другой. – А что?

– Ничего. Я просто беспокоюсь, может ли леди Хардкасл выдерживать такую же скорость и не отставать.

– Какое-то время она держалась рядом, – отвечал инспектор, – но сейчас я ее уже не вижу. Однако она хороший водитель.

– Хм-м, – сказала я и решила оставить эту тему.

Путь в город с инспектором занял куда меньше времени, чем наши поездки с леди Хардкасл, и я начала проникаться сознанием преимуществ, которые имеет более мощный автомотор. Еще одним достоинством являлся закрытый салон, и, когда мы заехали на Бристольский мост, мне было куда теплее, чем бывало прежде.

Чтобы поддержать нашу легенду, мы оставили автомотор за несколько улиц до паба и дошли до него пешком, держась под руку и слегка шатаясь. Просто еще одна подвыпившая пара, вышедшая поразвлечься.

– Я забыла спросить, – сказала я, когда мы подошли к сгоревшему магазину на Томас-стрит. – Как вас зовут?

– Как меня зовут? Но вы же знаете, как меня зо… А, понимаю. Извините. Когда я работаю под прикрытием, меня именуют Эдди. Эдди Марш.

– Я просто подумала, что ваша новая подружка должна знать, как вас зовут, только и всего. Рада с тобой познакомиться, Эдди.

Мы подошли к двери паба «Корт Сэмпсон». Здание было старым и остро нуждалось в покраске. Надпись на вывеске гласила, что паб принадлежит акционерной компании «Объединенные бристольские пивоварни», и сулила: «Светлый эль, выдержанное пиво и портер». Мы толкнули дверь и вошли.

Перед нами был обшарпанный и убогий городской паб, похожий на десятки тех, в которых мне приходилось бывать прежде. Усыпанный опилками пол был исцарапан тысячью сапожных гвоздей, а некогда белый потолок побурел от дыма тысячи курительных трубок. Мужчины, сидящие за столами, медленно потягивая напитки, были грубы и помяты. Сопровождающие некоторых из них женщины выглядели еще грубее, но их помятость компенсировалась брюзглой полнотой.

Войдя, мы не привлекли к себе слишком уж явного внимания, но я заметила, что несколько человек все же осторожно устремили на нас подозрительные взгляды. Мы были здесь чужаками, но они, похоже, сочли нас за безвредных чужаков, и настороженные взгляды скользнули обратно, на игры, в которые они играли, и тех, с кем они вели разговоры.

Инспектор легко ткнул меня локтем.

– Вон он, Хорек, – тихо сообщил он, кивком указав на стол в глубине зала. Я узнала того малого, которого мы видели с инспектором в кофейне Крейна в Клифтоне. Он играл в домино с пожилым мужчиной и уже заметил нас двоих.

Когда мы подошли, он сказал:

– Давай, Берни, уматывай. Мне тут нужно утрясти одно дельце. – Он был не местный, – судя по акценту, он явился сюда откуда-то из лондонского Ист-Энда.

Старик, с которым он играл, погладил свою окладистую седую бороду, но не сделал ни малейшей попытки уйти.

– Не переживай, старый, – успокоил его Хорек. – Я не стану пялить зенки на твои костяшки – за ними доглядит Эдди, верно, Эдди?

Инспектор кивнул и согласно крякнул.

– Ничего лучше тебе все равно не обломится, старый, – сказал Хорек, и старик нехотя удалился, унеся с собой свой ром.

– Садись, Эдди, – пригласил Хорек. – И твоя зазноба тоже. Покуда я вроде не имел счастья свести с вами знакомство, а?

– Это Нелли, – представил меня инспектор. – Нелли, это Джесси Уивер.

– Но мои кореша кличут меня Хорьком, – добавил он, протянув мне руку.

– Очень рада, – произнесла я, усилив валлийский акцент.

– О, валлийка, – сказал Хорек. – Тут у нас много вашего брата.

– Тут у вас больше возможностей для работы, – отвечала я.

– Для работы лежа? – плотоядно ухмыльнулся он.

Я подалась вперед, поближе к нему, и тихо проговорила:

– Не хочу, чтобы наше знакомство не задалось с самого начала, милок, раз уж ты дружок Эдди и все такое, но еще один такой грязный намек, и тебе понадобится ну о-очень искусный хирург, поскольку только такой сумеет извлечь костяшки домино оттуда, куда я вгоню их тебе. Тебе ясно?

Он разразился резким кудахчущим смехом.

– А она у тебя бедовая, старик.