— Ты неисправим, и почему я терплю тебя, еще предстоит выяснить, — Гермиона потянулась, чтобы взять меню, коснувшись плечом его груди, когда он придвинулся ближе к ней и положил ладонь на ее бедро.
Резко выпрямившись, она развернула меню.
— Драко Малфой, клянусь, если ты не уберешь руку с моей ноги, я уберу из нее все кости.
Малфой рассмеялся и покинул ее личное пространство.
— Я просто обожаю, когда ты такая дерзкая, Грейнджер, — допив свой огневиски, он поднял палец к бармену, заказывая еще. — Первая порция за мой счет, парни.
Со стоном она уткнулась в страницы меню, которое уже давно знала наизусть. Мерлин, спаси ее от Драко Малфоя.
***
Гермиона зевнула, вытянув руки над головой, пытаясь сбросить остатки сна. Не очень умно было пить допоздна в будний вечер, но чтобы выдержать неподдельную, тошнотворную, сладкую любовь НоттПотта — как она их окрестила — с Малфоем в придачу, требовался алкоголь. А когда она начинала, остановить ее было слишком сложно.
С годами она выяснила, что Малфоя гораздо легче терпеть, если ее разум затуманен алкоголем. Он становился почти… забавным, но только после того, как она выпьет как минимум две порции огневиски. Был даже один инцидент, — после почти незаконного количества употребленного алкоголя в ее двадцать первый день рождения — когда, на обратном пути из туалета, она оказалась прижатой к стене «Дырявого котла» с языком Драко Малфоя у нее во рту.
По правде говоря, она не помнила большую часть той ночи, но такой поцелуй забыть было невозможно. Воспоминания о его грубых, почти отчаянных прикосновениях, когда его руки скользили по ее телу, когда он сжал ее задницу, просунув свое колено между ее бедер и прижавшись к ее губам, отложились в глубине ее сознания.
— Грейнджер! — громкий голос вырвал ее из задумчивости.
Гермиона моргнула, отвлекаясь от грязных воспоминаний, и повернулась к начальнику своего отдела.
— Да, сэр?
Ее поприветствовала блестящая, лысая голова Петерсона, пока он, склонившись, перебирал стопку пергаментов, обращая на нее лишь малейшее подобие внимания.
— Сандерс просит тебя спуститься в Отдел Тайн. Немедленно.
— Сандерс? Отдел…
Петерсон вздохнул, наконец взглянув на нее из-за своей кучи файлов.
— Сисели Сандерс? Она руководитель Отдела Нев…
— Невыразимцев, да, я знаю, — прервала она, поднимаясь на ноги. — Но что ей могло понадобиться от меня?
С преувеличенным вздохом раздражения Петерсон вернулся к работе с документами.
— Возможно, ты не понимаешь основного принципа работы «Невыразимцев», Грейнджер, но они обычно не раскрывают свои карты. Другими словами, она ни хрена мне не сказала.
Петерсон пошел дальше, по пути бросив несколько файлов на стол ее коллеге, а Гермиона не могла прийти в себя. Она не могла придумать ни единой причины, зачем Отдел Тайн разыскивал бы ее.
***
Ее каблуки стучали по черному мрамору, ведущему ко входу в Отдел Тайн. Факелы освещали стены, мерцая голубоватым оттенком, когда она приближалась к вырисовывающейся двери в конце длинного зала.
Отрывки воспоминаний о той ночи, когда она была здесь на пятом курсе, вспыхнули в сознании, и фантомная боль давно исцеленного проклятия обожгла ее бок. Сердце бешено стучало, и она чувствовала, как ладони становятся влажными.
Маленькая часть ее задавалась вопросом, слышали ли о ней в Отделе Тайн и, может, хотели предложить ей работу. Хотя это казалось маловероятным, учитывая, что ее резюме состояло лишь из впечатляющего списка образовательных достижений и похвал, за которым следовали несколько лет сидения за исследовательским столом.
Остановившись перед большими дверями, она задержала дыхание и подняла руку, чтобы постучать по двери без ручки, но прежде, чем ее кулак коснулся поверхности, двери распахнулись. Она испуганно ахнула, но быстро пришла в себя, поправила юбку и гордо подняла подбородок.
За высоким столом сидела дряхлая женщина с глубокими морщинами на лице и пигментными пятнами на светлой коже. Ее очки сидели низко на переносице, и она даже не потрудилась оторвать взгляд от того, что так внимательно просматривала на своем столе.
После нескольких долгих секунд тишины Гермиона открыла рот, чтобы представиться, но секретарь опередила ее, именно в этот момент решив заговорить.
— Мисс Грейнджер, я полагаю.
Прочистив горло, Гермиона энергично кивнула.
— Да. Я здесь, чтобы встретиться с…
— Невыразимой Сандерс, — перебила она хриплым голосом. — Присаживайтесь. Она скоро выйдет.
С возмущенным вздохом Гермиона пересекла комнату и чинно села на один из четырех стульев.
Она ждала, казалось, около получаса, и ее раздражение успело смениться яростью, когда дверь наконец распахнулась.
Невыразимая Сандерс не была новичком в Министерстве. Она была главой отдела, и хотя ее работа носила секретный характер, ее всегда видели в разных подразделениях.