Проблемы применения мировыми судьями законодательства об административных правонарушениях в области дорожного движения

Для некоторых составов административных правонарушений в области дорожного движения квалифицирующее значение имеют еще более специальные признаки субъекта. Они, как правило, характеризуют либо особое внутреннее состояние водителя, недопустимое для управления транспортным средством (состояние опьянения), либо определенное правовое положение, с которым связан набор специфических водительских обязанностей (положение участника ДТП).

Подведем итог всему изложенному в параграфе. Легальное определение понятие административного правонарушения и теория его состава – это не оторванные от судебной практики абстракции, а важнейшие инструменты анализа конкретного дела и критерии юридической правильности (законности и обоснованности) принимаемого по нему судейского решения.

3. Вина и ее формы

Вина как обязательный компонент административного правонарушения представляет собой упречное с позиций закона психическое (интеллектуально-волевое) отношение лица к совершаемому им противоправному деянию, предполагаемым вредным последствиям и другим обстоятельствам, входящим в объективную сторону конкретного состава. Традиционно в науке и законодательстве выделяются две формы вины: умысел и неосторожность.

Однако с установлением форм вины на практике существует определенная проблема, порожденная известной нечеткостью их законодательного определения. В соответствии с частью 1 статьи 2.2 КоАП РФ административное правонарушение «признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало противоправный характер своего действия (бездействия), предвидело его вредные последствия и желало или сознательно допускало их либо относилось к ним безразлично». Часть 2 той же статьи признает административное правонарушение совершенным по неосторожности, «если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно и могло их предвидеть».

Нетрудно заметить, что согласно приведенным формулировкам решающим критерием разграничения форм вины, а далее и видов внутри каждой формы (прямой и косвенный умысел, самонадеянность и небрежность) служит отношение лица к возможным вредным последствиям своего поведения. Что же касается отношения к противоправному деянию, то его описание применительно к неосторожности законодателем вообще опущено. Между тем такие последствия, а следовательно, и субъективное отношение к их наступлению имеют значение для квалификации только правонарушений, соответствующих материальным составам. В формальном же составе они находятся за его рамками, а по факту могут вообще не наступить, никак не влияя на юридическую оценку содеянного и назначение наказания. В то же время напомним, что как раз к формальным относится подавляющее большинство составов административных правонарушений в области дорожного движения.

В юридической науке предложены разные варианты разрешения данной проблемы. Автору этих строк ближе точка зрения, согласно которой в формальных составах вина и ее форма определяются исходя из психического отношения лица к только совершаемому им противоправному деянию. При этом умысел выражается в сознании лицом противоправного характера своего действия (бездействия), а неосторожность в том, что оно не сознавало этот характер, хотя могло и должно было сознавать.

Замечу, что предложенный подход хотя и несколько расширяет формулировки статьи 2.2 КоАП РФ, принципиально им не противоречит. Но как раз он позволяет без натяжек и вполне корректно оценивать субъективную сторону каждого административного правонарушения в области дорожного движения.

Первый вопрос, подлежащий разрешению при осуществлении такой оценки, состоит в том, сознавало ли лицо фактическую сторону своего деяния, то есть то, что оно совершало определенное действие (бездействие): обгон, проезд перекрестка, разворот или любой другой водительский маневр. Применительно к рассматриваемой теме вопрос этот можно перефразировать: находился ли водитель в сознании (состоянии бодрствования), когда совершал данное деяние. Отрицательный ответ на него исключает умышленную вину за потерю управления транспортным средством и опасный маневр, допущенный в бессознательном состоянии (в процессе сна), хотя доведение себя до подобного состояния путем, например, употребления алкогольных напитков, может образовывать самостоятельный состав умышленного правонарушения.