Читаем Проблемы работы полностью

Конечно, вам придется трудновато. Тут маленький недосмотр природы - это человеческое существо. Много сил придется положить, чтобы довести ребенка до апатии быстро. Тут лучше всего палка. Очень помогает на несколько дней запереть его в чулане без еды. Но самое лучшее смирительная рубашка. Натяните ее и держите, пока он не станет послушным дебилом, годным только на то, чтобы стать профессиональным психологом (10). Я предупреждаю, что будет нелегко, и будет нелегко из-за того, что человек стал царем природы только потому, что его трудно подчинить, как животное. Он нелегко впадает в покорную апатию, как это бывает с собакой, именно потому, что является самостоятельной личностью, а собака - нет.

Причина, по которой детей стали путать с собаками и стали их пытаться натаскивать силой, лежит в области "психологии". Вот на каких "принципах" построена "психология":

"Человек зол".

"Человека можно приучить быть общественным

животным".

"Человека нужно приспособить к его

окружению".

А что, если эти постулаты (11) неверны? Тогда вся "психология" никуда не годится. И если вы видите неудачника - перед вами дитя профессионального психолога. Внимательно взглянув на мир вокруг нас, а не в книги, которые кто-то понаписал, прочтя чьи-то книги, мы увидим всю ошибочность этих постулатов.

Возможности Дианетики основаны на других постулатах, пригодных для дальнейшей работы. (Психологам даже неведомо, что для создания науки нужны постулаты и аксиомы, они не осознают, что вышеизложенное кредо и есть основание их психологии, сформулированное нами по изучении обширных психологических фолиантов.)

Действительность являет нам нечто совершенно противоположное этим верованиям.

Вот где лежит истина:

"Человек изначально добр".

"Только тяжелые аберрации могут сделать

человека злым. Жестокая "выучка" доводит его

до асоциального состояния".

"Чтобы не сойти с ума, человек должен

сохранять способность приспосабливать к себе

свое окружение".

"Полностью самостоятельный человек полностью

здоров душевно и физически".

Воспитывая ребенка, всячески избегайте приучать его быть общественным животным. Поначалу ваш ребенок открыт и дружелюбен, и даже в большей степени, чем вы, обладает чувством собственного достоинства. "Введением в рамки", "обузданием" в сравнительно короткое время его можно так задергать, что он взбунтуется. Бунт ребенка может достичь таких пределов, что жизнь в доме превратится в кошмар. Он будет вопить, пачкаться, бездумно портить все вокруг, словом будет допекать, как сможет. Прибегнув к жестокому контролю, к дрессировке, вы утратите его любовь. Вы потеряете ребенка навсегда, и именно потому, что пытались им управлять и владеть.

Позвольте ребенку забраться к вам на колени. Он будет сидеть там, весьма довольный. Теперь схватите его и удерживайте, пусть даже он и не пытается слезть. Вскоре он примется вертеться. Он попытается освободиться. Он рассердится. Он раскричится. А теперь вспомните, как он сидел у вас на руках с радостью, пока его не начали удерживать насильно. (Можно и на самом деле провести такой опыт.)

Ваши усилия дрессировать, формировать, надзирать за ребенком действуют на него, в общем, так же, как попытка насильно удерживать его у себя на коленях.

Конечно вам придется трудно с ребенком, которым уже командовали, управляли, которому приказывали и лишали его собственных вещей. Вы меняете тактику на полдороге. Вы пытаетесь вернуть ему свободу. Он уже настолько недоверчив, что ему будет трудно приспособиться к новому состоянию. Этот переход будет непростым, но в конце концов у вас будет сговорчивый, послушный и отзывчивый ребенок, который будет к вам прислушиваться и, что самое главное, будет вас любить.

У ребенка, которого принуждают, держат в руках, пасут и прогоняют, в душе возникает и разрастается тревога. Без родителей он не может жить. От них исходят еда, одежда, защита, любовь. Это значит, что ему хочется быть с ними. Он хочет любить их, быть их ребенком.

Но, с другой стороны, родители не дают ему жить. Его существование и самая жизнь зависят от права самому решать, куда двигаться, что делать со своим телом и имуществом. Родители лезут во все, исходя из ложного представления о ребенке, как об идиоте, который ничему не научится без "управления". И он вынужден добиваться свободы - бороться, раздражать и изводить врага.

Он в тревоге. "Я очень люблю их. Они мне нужны. Но они все время мешают, мешают моим делам, моим мыслям, всей моей будущей жизни. Ну что мне с ними делать? С ними невозможно жить. А без них я жить не могу. Господи!" Сидит он в своих коротких штанишках, а в головке у него вертятся все те же вопросы. И эти вопросы, эта тревога будут преследовать его лет до восемнадцати (12). Они изуродуют ему жизнь.

Свобода вашего ребенка означает свободу для вас. Предоставляя имущество ребенка на его усмотрение, мы, в конечном счете, обеспечиваем его сохранность.

Дикое напряжение воли требуется от родителей, чтобы не рваться постоянно к ребенку! Сердце кровью обливается смотреть, как он все ломает! Сил нет прекратить распоряжаться его временем и делами!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика
Этика

«Этика» представляет собой базовый учебник для высших учебных заведений. Структура и подбор тем учебника позволяют преподавателю моделировать общие и специальные курсы по этике (истории этики и моральных учений, моральной философии, нормативной и прикладной этике) сообразно объему учебного времени, профилю учебного заведения и степени подготовленности студентов.Благодаря характеру предлагаемого материала, доступности изложения и прозрачности языка учебник может быть интересен в качестве «книги для чтения» для широкого читателя.Рекомендован Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов высших учебных заведений.

Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов , Абдусалам Гусейнов , Бенедикт Барух Спиноза , Бенедикт Спиноза , Константин Станиславский , Рубен Грантович Апресян

Философия / Прочее / Учебники и пособия / Учебники / Прочая документальная литература / Зарубежная классика / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука