Проблемы с прислугой

Кухня была маленькой, но хорошо спланированной. У миссис Фостер оказалось множество разных приспособлений — стиральная, сушильная и посудомоечная машины. Уэбстер открыл холодильник и обнаружил, что там нет ничего, кроме трёх плиток шоколада и банки сардин.

И тут он услышал шаги в гостиной.

Его возню тоже услышали, и чей-то голос спросил:

Стелла? Ты в кухне?

Голос женский. Должно быть, это была племянница.

Да, мэм, — ответил он. — То есть я в кухне, но я не Стелла.

Хлопнула дверь.

— Тогда кто же вы? — спросила прехорошенькая девушка.

Уэбстер Флэгг, мисс, друг Стеллы. То есть, я друг её отца…

Но где Стелла?

Раньше он планировал придумать убедительное объяснение, но не говорить правды, и посмотреть на реакцию. Если тот, кто задавал вопрос, знал, что случилось со Стеллой, ложь заставила бы его как-то отреагировать, пусть даже дрожью век.

Но дело в том, что Уэбстер ничего убедительного так и не придумал. Он и не полагал, что это понадобится так скоро. Больше того, он считал, что встретит в этом доме лютых врагов Стеллы — и своих, а девушка выглядела так приветливо и добродушно…

Ну же, скажите мне, — убеждала она, играя глазами. — Дядюшке я не проболтаюсь дядюшке, мы со Стеллой подруги. Где она? С кем-то сбежала?

Он ухватился за подсказку.

— Да, вот именно.

А с кем? Как он выглядит? Давно она его знает?

Он… он поёт песни в стиле «калипсо», и она знает его не так давно. Они сбежали на Тринидад.

Как здорово! Но почему она мне не рассказала? Я ведь ей все уши прожужжала о своих приключениях. А как её отец? Наверно, рвет и мечет? И вы теперь будете работать у дядюшки вместо неё?

Да, мисс, это ответ на второй вопрос. Нет — на первый, её отец не слишком рассержен. А мистер Аттербери?

Что мистер Аттербери?

Не рассердится ли он, что теперь ему будет прислуживать мужчина, а не женщина? У меня достаточно рекомендаций, могу показать…

Дяде Брюсу всё едино. Скорей, он будет даже рад, он всегда чувствовал себя неловко, нанимая девушек. А вот я — нет.

Что вы имеете в виду, мисс?

Ну, понимаете, девушки любят поболтать. Без этого мне будет скучно…

Она наклонила голову, каштановые кудряшки упали на лицо. Серые глаза стали задумчивыми. Она походила на одинокое дитя, на Золушку, брошенную крестной в сверкающей кухне из нержавеющей стали.

Я хороший слушатель, мисс, — мягко заметил Уэбстер. — То, что мне рассказывают хозяева, в одно ухо влетает, из другого вылетает. А по дороге набирается немного сочувствия.

— Спасибо, — ослепительно улыбнулась девушка. — Это мне подойдёт. Сегодня я в настроении, но иногда бывает грустно, и тогда мне нужен слушатель.

А как же ваши сёстры? — спросил старик, подумав про себя: «-Ох уж эти девчонки! Ушли на бал в поисках принцев и не подумали о бедной Золушке.»

Сёстры? — переспросила девушка. — У меня их нет.

Но Стелла говорила, что у мистера Аттербери три симпатичных племянницы, и я подумал…

Это не родные сёстры, мы все двоюродные. Я Джулия Аттербери, а их фамилии Уилсон и Моженэ.

Как пишется последняя?

М-о-ж-е-н-э. Отец Мишель — француз, а мать — просто мисс Аттербери, как я. Двоюродные или нет, мы не особенно близки. Мы не встречались с детства, пока два месяца наза я не приехала в Нью-Йорк.

Уэбстер вспомнил: два месяца назад мистер Аттербери въехал на эту квартиру. Он подумал, нет ли связи между этим перездом и появлением мисс Джулии, и решил как-нибудь спросить её, но не сейчас.

С такими девушками нельзя быть слишком любопытным. Они всё расскажут, если сочтут вас своим другом.

Он решил, что сможет многое узнать от мисс Джулии, если не станет вести себя слишком бесцеремонно. Он ей явно понравился, отношения, похоже, наладились. Она ему тоже понравилась, и он стал называть её мисс Джулия самое вежливое его обращение.

Девушка открыла холодильник и хихикнула.

Есть тут что-нибудь поесть? Мне пришлось пропустить завтрак. Я обещала дяде Брюсу перехватить утром почтальона, дядя ждёт важное письмо и прислал меня за ним.

Уэбстер пошарил в хлебнице.

— Могу сделать вам тосты, есть кофе и сливовый джем. Подойдёт?

Он скептически покосился на полупустую баночку джема, но девушку это не смутило.

— Да, прекрасно, — заверила она и добавила: — Когда влюблена, есть не хочется. Ах, мы так прекрасно провели вечер!

Она сделала танцевальный шаг, затем поворот.

— Пойду посмотрю почту. В Нью-Йорке почтальон не звонит даже один раз.

Когда она убежала, Уэбстер включил кофеварку, бормоча, что мистер Аттербери — подозрительный тип. Привезти такую девушку в Нью-Йорк, чтобы она была у него на побегушках, как Пятница!

Вряд ли тот слишком много платил ей за это, если вообще платил. Платье, хоть и ловко сидевшее на стройной фигурке, было явно куплено на распродаже и не соответствовало той ренте, что платил дядюшка Брюс.

И всё же любовь явно помогала ей не обращать внимания на проблемы.

Уэбстер надеялся, что девушка — не та племянница, чей приятель ненавидел шотландскую клетку. Она слишком хороша, чтобы встречаться с человеком, который может в один вечер покушаться на убийство, а потом стать добрым и хорошим.