Пробный шар

Анемоны, анемоны,
Вы как будто мака клоны,
Ложный опиум израильских пустынь.
Ваше буйное цветенье
Вызывает восхищенье,
Числю вас давно среди святынь.
Потому что год от года
Так нас радует природа,
Как предвосхищение весны:
Ярко-красными коврами,
Живописными лугами –
Смотришь наяву цветные сны.
Когда жить бывает трудно,
Монотонно, серо, нудно,
Я вхожу в цветочный этот рай.
Здесь от волшебства природы
Вдаль уходят все невзгоды,
Ветер шепчет мне: «Не умирай!»

Беседуем

Будто бы пастух, хожу среди баранов,
Иногда с другим встречаюсь пастухом.
После нескольких несчитаных стаканов
Мы беседуем тихонько о своем.
И приходим, в сущности, к такой идее
(эта мысль не так уж глубока) –
Видим: с каждым днем чем дальше, тем страшнее,
И живем мы в Средние века.
Ход истории в учебниках поддельный,
Надобно считать не по годам –
Что для нас прогресс, коль тупость беспредельна,
Мракобесы бродят тут и там?
Ложь и чванство возвели себе палаты,
За спиной у лучших – брадобрей,
Бюрократы, бюрократы, бюрократы
Граждан не считают за людей.
Не компьютеры, планшеты и айфоны –
Признаки ухода в свет из тьмы,
Ренессанс не начинался, и грифоны
Ждут добычи. И добыча эта – мы.

«Был башней Эйфелевой – стал Пизанской…»

Был башней Эйфелевой – стал Пизанской.
Крадется старость к каждому вот так,
Клоня тебя к земле «хворобой панской»,
И исподволь готовишь белый флаг.
Дни с каждым годом мчатся все быстрее,
Хоть планов не иссякло громадье,
Но все трудней карабкаться на реи,
И снов цветных длиннее забытье.
Не в наступленье ты, а в обороне,
Позиции стремишься удержать,
У ангела узришь крыло воронье,
Но все же продолжает он летать.

Бюрократы

Послать бы их! Ведь не пойдут…
Себя назвавши старшим братом,
По-своему перевернут
И вас объявят виноватым.
Людей недружная семья,
Зачем плодишь ты бюрократов?
В кормушке из бумаг свинья
Находит все, чтоб быть богатой.
Придаток нужненький всех дел,
Поистине неистребимых.
Простых людей простой удел:
Обижены до слез, гонимы.

«В лесах Беларуси, глаза хоть сухи…»

В лесах Беларуси, глаза хоть сухи,
Порою, как слезы, приходят стихи.
Быть может, от сосен рождается грусть,
А может, от елей – сказать не берусь.
Они мне как сестры, я рад, очень рад
Их вновь повидать, а зеленый наряд
Так радует сердце – я будто опять
Здесь в юность вернулся. Эх, если бы знать,
Что душу так трудно делить пополам!
«Ни-что-не-за-бы-то», – шепчу по слогам.

«В той стране, озерно-синеокой…»