Пробуждение

Вечер вновь подкрался незаметно. Кажется, я уже привыкаю к Алинде — привыкаю по-настоящему, настолько, что уже попросту не хочу возвращаться в реальность. Вот среди травы, высокой и примитивной (но в темноте этого не видно!) — загорелись изумительные белые светлячки. Шарики света, похожие на крохотные шаровые молнии, поднимались вверх, танцевали, кружились над нами. В Алинду тихо приходила ночь. Она втекала через горы густыми кофейными тенями, зажигала звёзды, как кропотливый фонарщик. Сменила пластинку дневной музыки на ночную. Мелодии здесь были совсем другие — не такие, как в деревушке Флира! Какое облегчение! Слушать одну песню годами — тот ещё мазохизм, знаете ли…

Мирра лежала на траве со мной и положила голову мне на плечо.

— Ведь это красиво, правда? — тихо сказала она.

— Да. Я думаю, да.

— А что такое красота?

— Ну… — призадумался я. — Это когда внутри всё замирает и будто бы разгорается яркий свет, чистый и тихий. И всё переворачивается. Правда, ещё бывает, что просто живот подхватило, но это немного другая история…

Мирра рассмеялась и легонько ткнула мне кулачком в плечо.

("- 1 поинт здоровья").

— А откуда ты знаешь, что красиво, а что — нет?

— Не знаю, — признался я. — Просто знаю — и всё.

— Вы, люди, такие сложные…

— Мы, люди, — тихонько взял её за подбородок я. — Мы. Ты и я.

— Ты правда думаешь, что я человек?

Её голос был так тих, что я едва его расслышал.

Я повернулся и снова посмотрел на звёзды.

— Давным-давно, один человек, всемирно известный создатель Декартовой системы координат, сказал: "Быть может, всё вокруг обман, я живу в иллюзии, декорациях, созданных великим и Всесильным обманщиком — возможно. Но в качестве мыслящего, сомневающегося, я — существую".

Я повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Ты сомневаешься, Мир. А значит ты — есть. НПС не сомневаются никогда.

Я лежал ещё долго.

Кажется, НПС спала — грудь её поднималась тихо и ровно, она едва слышно дышала во сне. А я не мог уснуть. Что здесь правда, а что — ложь? Быт может, я давно сошёл с ума? Живу в вымышленном, иллюзорном мире, а на деле лишь брожу по палате с белыми стенами, разговариваю сам с собой? Или сошёл с ума уже позже, в игровом мире? Или это моё Чистилище, мой личный ад? Нет, для ада здесь слишком много красивых девиц… Тогда рай? Но для рая слишком много тяжёлых решений…

Светляки поднялись и закружились в белом хороводе.

Здесь нет правды и лжи, нет простых выводов и нет готовых ответов.

Это — жизнь, как бы она не выглядела, и как её не называй.

Это жизнь, в которой мы можем жить, а можем и умереть.

Это жизнь, в которой, возможно, не будет завтра.

Я встал и прошёл к деревьям — у местной породы ветви серебристые, едва заметно светятся во тьме (что изрядно дисгармонирует с обычными одуванчиками и мать-и-мачехой). Звёзды светили через деревья — куда более крупные, чем на Земле. Что там, в моём родном Минске? Осталась ли у меня девушка, помнят ли родители, не забыли ли друзья? Если я правильно помню феномен срыва — моё тело уже похоронили. Теперь я навечно здесь, здесь — в Алинде. Сердце на миг защемило от боли, и в этот же миг меня кто обнял со спины.

— Приветики!

Обыденное приветствие так диссоциировало с возвышенным, пафосным тоном моих недавних рассуждений, что я невольно рассмеялся.

— Баффи?

— Ага, узнал!

— Размер груди спиной чувствую, — пошутил я. — Да и твой лексикончик…

Я обернулся, и пресловутая грудь расплескалась по моей груди.

Теперь я не только слышал, но и видел её голосовой чат.

— ЭттИ твоИ умения%%%%, - пожаловалась Баффи.

— Гаремные?

— Угу!

— Спать не дают?

— %%%Какая-то маеТА!!!

Я невольно хихикнул.

Честно говоря, о таком побочном эффекте я вначале не знал.

Но… по-своему получалось даже забавно. Лично я какого-то особого влечения не ощущал; вернее, ощущал — но не совсем так, как на Земле, а скорее, чисто интеллектуально-эмоциональное. Уж не знаю, почему… очевидно, память услужливо подсказывала, что мы в игре, а какие тут влечения?!

Но мы-то не в игре…

Давно не в игре.

Я привлёк Бани к себе и сжал её упругую попку.

— Мурррр, — поплыла она.

— Отойдём за деревья? — предложил я. — Как-то нет желания столкнуться с проснувшейся Миррой!

— Неси меня, мур ня-ня!

Ну, я и понёс. А вы бы — нет?! Верю, ага…

Глава 11. Дорога

Алинда посыпалась с шумом, гамом и звоном раннего утра. Какие-то зубастые птички, похожие на карликовых археоптериксов, весело возились в ветвях, обнимая друг от друга остатки нашего вчерашнего пиршества. Походу, они тут вместо ворон — санитары пикника, ага. Вот одна птичка запрокинула зобастую шею и проглотила изрядный кусок "Пирога с клубникой, + 14 жизн" и над ней тут же вспыхнуло "+5 хп". Птичка довольно каркнула и от избытка эмоций цапнула соседку. Та в долгу не осталась ("-10 хп"), и обе птички, сипло ругаясь, разлетелись по лесу.