Пробуждение

Дыра в груди становится всё больше.

Будто кто-то вынул сердце из груди поместил в холодильную камеру — чтобы потом наделать мясной вырезки и сервелата.

— Лен, последняя просьба, — словно кто-то другой, чужой снова говорит от меня; я поражаюсь его ледяному спокойствию. — Какие-то средства на моём счету… Пока я ещё юридически жив… Переведи половину моим родителям, или больше, посмотри там в зависимости от состояния счёта; а остальные — скинь мне на игровой счёт, сюда. В Алинде всё ещё можно зарегистрироваться, так может, и платёж пройдёт — с десятого, тридцатого, сорокового раза…

Лена странно кривит губами:

— Ладно.

— Что-то не так? — догадываюсь я.

— Пфф, деньги, — выдыхает она. — ты у нас олигархом никогда не был, не так ли? Всё, что было, пошло на содержание в больнице, безвозмездную помощь нянечкам, чтобы избежать пролежней, ещё родственники из Калининграда немало подкинули… Но, там и быть — кину тебе пару копеек — повышу свою Карму.

Да, на почве денежного довольствия у нас в прошлом возникало немало сцен.

Лена соображает, что ляпнула что-то не то, трёт руками лицо.

— Ладно, в общем, — глухо говорит она. — У вас там сервер собираются прикрывать… Это как-то… отразится?…

Я качаю головой:

— Не думаю. Не знаю.

Она неловко поправляет халат, делает суетливые движения, лишённые логики:

— Ладно, Саш, мне пора…

Находит сигарету, и резко, будто зло закуривает.

— Матери не звони, — жёстко говорит она. — та думает, что сын уже мёртв, давно похоронила и оплакала. Пожалей её.

Язык становится каким-то большим и ворочать им трудно:

— Ладно.

— Всё, извини. Я… у меня дела.

Чёрное поле, красный крестик на связи.

Абонент окончил разговор.

Желаете возобновить?

Отмена.

Долгое время я просто тупо смотрю на скайп.

Ощущение такое, будто тупым ножом отрезали что-то очень дорогое.

— Знаешь, Саш, — осторожно касается моего плеча Мирра. — Она, конечно, милая и всё такое, но в нашу семью бы вряд ли подошла.

От этого прикосновения я вздрагиваю и будто оживаю.

Семью?

А и впрямь — у меня здесь семья.

Мирра, Лиса, Банни, Баффи, Биппи, Салли. Да, в конце концов, даже краб, волк и Лютик — часть её.

— Ты права, — улыбаюсь я.

— Эта девушка… тебя от общения с ней всегда так вымораживает?

— Ну… в последнее время… Да.

— Тогда больше ей не звоним, — твёрдо решает Мирра. — И никаких последних звонков — даже если ты попросишь, я твою просьбу не выполню, и не надейся.

— Ладно, — улыбаюсь я, ощущая, как в груди ощутимо теплеет. — А другим бывшим девушкам позвонить можно?

Мирра задумчиво хмыкает:

— А они такие же… эээ…

— Стервы? — подсказываю я. — Нет. С ними у меня отличные отношения.

— Тогда валяй! — подмигивает мне моя визави. — Честно говоря, любопытно посмотреть.

Так, так, кто первый…

Начнём с Оли — у нас и впрямь с ней всё тип-топ — дружба до гроба и разговоры по полночи. Оля тоже была в сети — здесь мне крупно повезло — от общения с ней на раз восстанавливается настроение. Та-акс… Видеозвонок. Ту-у-ту-у…

— Ой! Привет! А это ещё кто?! Что за картиночки?!

А вот и Оля — прошу любить и жаловать.

Девушка явно сидела на кровати — но, в отличие от Лены, была в маечке и трусиках. Маечка, похожа, была скомуниздена у младшей сестры — ни один нормальный размер ТАК обтягивать грудь не будет. Сосочки проступают на белой ткани тугими вишенками, внизу манит голая полоска медно-загорелого животика. Кроме топа на ней ещё трусики — вполне приличные, этакие шортики-слипы из стретча с хлопком. Они тесно облегают ядрёную попку, пухленькую от природы и накачанную фитнессом. На трусиках спереди намалёван смайл — в том самом месте, которое… мда.

Можно сказать, что Оля мне улыбается, ага.

Ножки — тоже крепенькие, не пухлые но и ни разу не стройные — этакие ладненько-сбитые, накачанные, спортивные. Росту в ней всего ничего — и до ста шестидесяти не дотягивает, да и личико — вполне обычное, симпатичное, но не более того — но вы бы знали, что такие девушки могут в постели! Актрисы определённого ремесла отдыхают… Ну и правильно — они лишь зарабатывают деньги, а Оля занимается этим со всем удовольствием.

— Да это я, — улыбаюсь я. — Типа, Саша.

Надо же — у меня даже лексикон для каждой девушки свой.

Не станешь же общаться с анимешницей так же, как с панкушкой… И уж тем более лексикон готки не подходит для бизнес-леди.

— Ой! — говорит она. — Ой, ой! Да ты что?!!!

Она бросается к монитору, как тигрица на подкармливающего её туриста и быстро покрывает его жаркими страстными поцелуями. Теперь у меня весь обзор перекрыт алыми отпечатками помады, ага.

— Ой, тьфу, извини! Щас влажные салфетки достану…

Она отворачивается, и моему взору предстаёт весьма аппетитный задок. Девушка забирается в нижний ящик стола, не вставая с кровати.

— А! Вот! Нашла!

Она аккуратно протирает монитор, скептически смотрит на меня.

— О! Так лучше.

Закусывает губу.

— А вообще… этого мало!