Пробуждение

Она внезапно задирает маечку, томным отрепетированным движением, на миг придержав ткань так, чтобы она зацепилась на сосочках, а затем груди резко выпрыгнули из тесного эластичного плена закачались в воздухе. Грудь у неё была небольшая, но очень красивая — этакие упругие тугие мячики, с рыжевато-розовыми сосочками, и небольшими ямочками на них — будто кто-то легонько нажал сверху пальцем.

— Эй! Ты чего!

— Сейчас увидишь…

Она наклоняется и медленно, возбуждающе проводит по монитору тугими мячиками.

— Вот так лучше?

— Оля! У меня тут барышни!

— Барышни? — изумилась она. — А! Я думала, это просто компьютерные персонажи, — весело помахала она им, и не подумал опустить маечку.

Потом склоняется ближе:

— Ну-ка ну-ка, покажи их…

Мои девицы оторопело смотрят на неё.

— Вай, вай, — игриво говорит она. — Какие девушки! Ты мне их не обижай!

— Я смотрю, ты такая же неугомонная.

— Всё, что доставляет мне удовольствие, или противозаконно, или ведёт к ожирению, или аморально, — отмахнулась она. — Закон я нарушать не хочу, толстой быть тоже, что бедной девушке остаётся?!! Ой, не будь занудой! Можно подумать, тебе не нравится…

— Нравится, — вынужденно признал я.

— Вот-вот! Смотри, балбес, чего лишился! Сам виноват!

Есть такое — я сам её бросил.

Потом два месяца читал на её странице Вконтакте грустные посты, а потом она нашла три парня: не сразу, конечно, а постепенно — сначала одного, потом другого, потом третьего…

— А ты то вообще как тут?! Я думала, ты давно откинул копыта!

Да уж, Оля — сама непосредственность.

— Вот-вот откину, — вздыхая, признаюсь я.

Её лицо на миг окаменело.

— Тьфу-тьфу, — замахал руками я. — Всё хорошо. Ты читала про феномен Срыва? Я умру там, но вполне останусь жить здесь!

По крайней мере, я на это надеюсь…

Как там сказала Лена? Сколько мне осталось?

Интересно, почувствую я что-то или нет?

Сейчас у меня медленно отказывает сердце, пищеварительная система, лёгкие… Но вот же он — я. Я живой, разве не так?

— А-а-а-а-а! — отмерла моя бывшая, словно с ей сняли "заморозку". — Нельзя же так пугать! И больше так не шути! Я чуть монитор не сломала…

Почему же мне с ей настолько легко и просто?

Настолько просто, насколько тяжело с Леной?

Может, потому что с ней я не хочу встречаться?

— Оля! — взмолился я. — Ну, всё-таки… твой этот… стриптиз…

— Смотри-смотри, — хихикнув, подколола меня она. — А то уже забыл небось, как в реальности сиськи выглядят!

Девушка игриво потрясла грудью перед монитором — этакая натуральная студентка на Марди Гра.

— Оля, ну ты… — на миг потерял дар изысканной речи я. — Даёшь!!!

Она показала мне язык.

Я с трудом отдышался.

Пытаясь не смотреть на её груди, опять упёрся взглядом между ножек — в ехидно ухмыляющийся смайл. Ножки Оли — это нечто! В них есть что-то электризующее. Гладенькие, шелковистые, упруго-спортивные, крепкие и налитые. Оле всего двадцать, она выучилась на медика, а на выходных прорабатывала ещё и файерщицей. Вот так вот… Это мне, великовозрастному балбесу, тридцать три — а достижений в жизни — кот наплакал. По фитнесс-клубам она не ходила, занимаясь дома: и смотреть, как она поднимается и приседает, выполняет растяжку или качает пресс — в одних трусах, разумеется! — было то ещё… эрозрелище. Воспоминания нахлынули, уведя меня куда-то не туда. Надо бы перевести тему в какое-то более нейтральное русло.

— Ты уже женилась?

— Я?! Никогда! Фу, скучища! Кста! Ну, ты невнимательный!!! Смотри-ка, я себе пирс на сосочках сделала!

Пирс? А, пирсинг. А и впрямь — в каждый сосок вставлена миниатюрная стальная гантелька. Теперь их уже не скроешь — они всегда торчат, будто девушка перманентно возбуждена.

— А это не опасно? — сомневаюсь я.

Оля чешет в затылке.

— Ну, тут много факторов… смотря где делать!

— А как же кормление грудью?

— Всё путём, — отмахивается она. — Всего-то двадцать процентов альвеол повредила!

Я невольно поёживаюсь.

Да уж, медицинское образование — страшная сила. Первоначально Оля хотела пойти в паталогоанатомы, но всё же остановилась на инженерной биотехнологии… Даже не знаю, правильно ли она поступила! Трупы — им, по крайней мере, уже всё равно!

— Красиво, — признаю я.

— Вот, то-то и оно! — игриво тряхнула она опять грудью.

И вдруг поспешно натянула маечку обратно, так, что румяные мячики груди натянули ткань и едва не выскочили через декольте обратно — выпучились, по крайней мере, изрядно.

— Ой, прости! Вадик идёт! Ну всё, мне пора!

Она послала мне воздушный поцелуй:

— А то опять скажет, что я по скайпу раздеваюсь!!!

— А ты раздеваешься?

— Ещё чего! Просто штаны натягивать неохота… Ну всё, чао, мммуууа!!

Помада отпечаталась на экране, и изображение погасло.

Всё ещё невольно хихикая, я потёр щёки ладонями — кажется они у меня горели. Мирра смотрела на экран с нескрываемым одобрением.

— Эротерапия, — прищёлкнула языком она.

— Вроде того, — опять пробило на смех меня.

— Ты звони, звони, — подтолкнула меня локтем она. — Я тут обучаюсь…

— Чему?!

— Вести себя так, чтоб тебе нравилось…

Я отдышался.