Пробуждение

В такие дни Близнецы спали в самой густой тени рядом с овчарней, позабыв и про стадо, и про волков. Стадо само паслось и возвращалось вечером обратно, а волков в сырненских горах не видели с военных лет. То ли их перебили, то ли отравили или они сами ушли — никто не знал. Даже забыли, как они выглядят. И когда случалось поехать с детьми в Софию, водили их в зоопарк показать волков. А что уж говорить о медведях — медведей не было и подавно! Рассказывали, правда, о какой-то медведице-стервятнице, которая жила в глубоких ущельях, но никто ее не видел и уж, конечно, не знал, где ее берлога. И на этого зверя тоже ходили смотреть в зоопарк. Ну, а иной живости хватало — кое-где встречались серны, зайцы, лисы; на скалах можно было увидеть и дикого козла, а под ними и заплутавшего перепуганного фазана; иногда над стадом и сонными чабанами реял орел. Но он очень редко решался спуститься и схватить ягненка, как бывало раньше. Другие времена были тогда! Тогда орлы крали не только ягнят, но и овец, которых относили в глубь гор тилилейских, где спокойно их съедали, обеспечивая пропитание и гиенам, да и другим хищникам… Сейчас и орлов не было. Чабаны спали, укрывшись болониевыми куртками, или слушали транзисторы.

И все-таки спокойствие не было полным. В последние годы в сырненских горах появились дикие кабаны. Кто их сюда завез, как они расплодились, одному богу известно! Они появлялись неизвестно откуда, и их стада проносились по лесам и лугам. Выкапывали картошку на полях, грызли корни фруктовых деревьев, рыли ямы на полянах, забирались даже во дворы, рыскали по амбарам в поисках кукурузы… Просто наказание! И не было от них никакого спасения. Ни застрелить, ни съесть, ни прогнать. Плодились они, как крысы. Высокие, длинноногие, с запавшими животами, грязными рылами, жадными голодными глазами, они хрюкали и рылись где попало. Почуяв опасность, исчезали во главе с вожаком — большим кабаном с торчащими наружу клыками и острыми ушами. Никто не хотел связываться с ними. Постепенно они начали вытеснять с пастбищ и овечьи стада. Испугались и Близнецы. У них, правда, было охотничье ружье, но, сколько они ни стреляли в воздух и ни спускали собаку, прогнать кабанов не смогли. Дикие животные не обращали никакого внимания ни на ружье, ни на собаку. Тогда Пеньо сказал брату:

— Так дело не пойдет, браток… Надо бы сообщить в общество охотников в Габрово.

— Нет! — возразил Нено. — Я не согласен! Не дай бог появятся здесь охотники, станет еще хуже, чем с кабанами!.. Мы сами должны все сделать.

— А оружие?

— Дадут в апека[3].

— Что-то я в этом сомневаюсь.

— Не сомневайся, браток, они тоже в этом заинтересованы.

Шли месяцы, и кабаны начали заглядывать и в сельские свинарники, где хрюкали и пыхтели в ожидании рождественских праздников их ожиревшие родственники. Иногда в каком-нибудь дворе кабаны даже осмеливались есть из корыта пойло с отрубями.

— Это уже слишком! — возмущались селяне. — Скоро они и до нас доберутся…

И гнались за ними с вилами и лопатами. Но разве догонишь дикую свинью?

Как-то в Сырнево приехал какой-то неизвестный, вооруженный охотничьим ружьем. На его плече бинокль. Тут же вокруг него собралась толпа сельчан. Больше всего их привлекал бинокль военного образца. От ремней и сумки незнакомца пахло кожей. Все было новое, с иголочки.

— Где кабаны? — спросил неизвестный, достав из футляра бинокль и направив его в сторону леса. — Ничего не вижу.

— В бинокль их не увидишь, товарищ! — отозвался Пеньо.

— Простым глазом… А как только направишь бинокль, убегают. Не такие они дураки, не то, что мы…

Охотник нахмурился. Ясно, что его просто разыгрывают.

— Больно много вы знаете, — рассердился он. — Вот они и съедят вас вместе с потрохами…

И снова приложил к глазам бинокль, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Но кабанов и след простыл. Только овцы кротко пощипывали травку да собака гоняла по деревьям сорок.

Тогда чабан Пеньо взял охотника за руку и подвел к ограде, за которой начиналось картофельное поле.

— Ты сюда посмотри, товарищ!

Охотник направил бинокль, но снова ничего не увидел. Пеньо подтолкнул его и заставил подойти еще ближе к ограде. Охотник наклонился и убрал бинокль. Вдруг кабаны испугались и подняли свои морды к ограде.

— Ба! — ошарашенно сказал охотник. — Да они были у меня под носом!

Селяне снова окружили его, и тут посыпались советы, куда и как стрелять, чтобы не промахнуться. Охотник положил дуло на ограду, как на бруствер, как ему и советовали, и долго прицеливался. Оглушительный выстрел потряс воздух. Курицы и петухи, всполошенно кудахча, разлетались во все стороны. Заскулили собаки. Только кабаны продолжали копаться на картофельном поле, которое и без того уже давно было перекопано ими вдоль и поперек. Сейчас они отыскивали случайно оставшиеся картофелины. Охотник выстрелил еще раз. Кабаны бросились к реке. Охотник выстрелил третий раз. Потом поднес к глазам бинокль и долго смотрел, как они удаляются. Жертв не было. Охотник поправил охотничью шапку и сказал:

— Ну и создали же вы мне хлопот!