Пробуждение

Небольшая кухонька, которую Малина сдавала студентам, чтобы пополнить свой бюджет, была довольно тесной и не особенно уютной. Но для молодежи у нее было такое неоспоримое преимущество, как самостоятельный вход, да еще умывальник в коридорчике. Иванка Влаева повесила у балконной двери большое зеркало, чтобы, собираясь на лекции, можно было оглядеть себя с ног до головы. Зеркало поглощало значительную часть времени студентки, постоянно привлекая ее к себе. Что бы Иванка ни делала в тесной комнатке, она постоянно видела себя в зеркало. Оно следило за ней и влекло к себе словно живое существо, зачаровывало загадочным светом безмолвия, отражая все ее прелести — от парика до туфель на высоком каблуке. Встав перед ним, Иванка не могла оторваться, словно перед ней было не зеркало, а волшебник, который вертел ее налево и направо, осматривая спереди и сзади грудь и лицо, глаза и зубы, немного вздернутый подбородок. Оно все отражало, делая ее красивее, чем она была в действительности. Поэтому каждый, кто в него смотрелся, не мог избавиться от его колдовства. Оно не только привлекало живые существа, но и всасывало их в свои глубины, словно готовое их умертвить, отняв и разум, и память. Ко всему прочему у него было свойство делать комнату длиннее и шире, увеличивать ее иллюзорным пространством, из-за чего гости постоянно на него натыкались, рискуя разбить себе голову или по крайней мере разбить вдребезги само зеркало. Поэтому Иванка, указывая на зеркало, каждый раз предупреждала гостей быть осторожнее.

В этот день Иванка не торопилась на лекции, не было у нее и никаких других дел. Она лениво крутилась перед зеркалом, заглядывала сама себе в глаза, подправляла брови, накладывала на веки голубые тени. Потом прыснула дезодорантом под мышками, чтобы освежиться.

И тут за дверью позвонили: два раза, как они и условились с хозяйкой. Так было написано на двери рядом с фамилией Иванки: «Звонить два раза!»

Ранний звонок ее удивил, ведь еще не было и девяти часов. Она взглянула на свои часики, набросила халат и на цыпочках подошла к двери, чтобы посмотреть в глазок на столь раннего гостя. В голове мелькнуло, что это может быть писатель, с которым они договорились как-нибудь встретиться, но так скоро она его не ждала. Сердечко ее затрепетало, дыхание перехватило. Нетерпеливый посетитель позвонил снова. Она припала к глазку. В очертании круглого отверстия Иванка увидела увеличенную линзой голову брата. Это ее вдруг разочаровало. Более того, стало немного неприятно, потому что она сразу же догадалась о причине его посещения. Надо же: месяцами не звонил, даже по телефону, а сейчас — пожалуйста! Опять начнутся разные домашние дрязги…

Она открыла дверь, и сразу же ее обдало знакомым табачным запахом. Молодой Влаев, студент-дипломник экономического факультета, невысокий и коренастый, с усами и бакенбардами, длинными, спадающими на плечи волосами, не вынимая трубки изо рта, довольно бесцеремонно вошел в комнату сестры, даже не поздоровавшись. Это лишний раз подтвердило предчувствие Иванки. Наверное, отец послал письмо и ему. Она готова была побиться об заклад, что письмо того же содержания, что и ее. И не ошиблась. Молодой Влаев, устремившись с трубкой к зеркалу, достал из кармана смятое письмо и бросил его на стол, где еще стояли неприбранные туалетные принадлежности. Иванка спокойно за ним наблюдала. Гонор брата ей давно известен. С давних пор, еще ребенком, он играл перед ней и другими людьми роль государственного деятеля, купив трубку раньше, чем научился курить. Она бы не удивилась, если бы однажды увидела его с сигарой в зубах. Да и манеры брата были под стать его воображаемой роли: он постоянно грозил кому-то пальцем, поучал и запугивал собеседника своим густым басом. Сейчас Иванка ждала, пока он заговорит.

Молодой Влаев сел на кушетку, потому что в комнате была всего одна табуретка, да и она была постоянно под столиком с туалетными принадлежностями, вынул изо рта трубку и засмотрелся в зеркало.

— Читай! — сказал он и снова запыхтел трубкой.

Комната наполнилась ароматным дымом. Зеркало отразило и дым, и трубку, и лохматую голову юноши. Указывая на письмо, он повторил:

— Читай!

Иванка осторожно, двумя пальцами, словно боясь испачкаться (она только что покрыла лаком ногти), взяла смятый конверт, достала письмо и увидела тот же раскосый, но довольно мелкий почерк отца.

— Я тоже получила, — сказала она, — нет смысла читать еще раз.

— Читай! Читай! — не терпящим возражений тоном приказал он.

— Нет смысла, — продолжала девушка, доставая из ящика стола свое письмо, — вот оно, такое же.

— Когда получила?

— Вчера.

— Массированный удар… И что?

— Запугивает.

— В каком смысле?

— Собирается отказаться от нас через «Государственный вестник».

— Глупости!.. Так я и поверил!.. Еще?

— Пишет, что как атеист стал жертвой попов.

— Байки!.. Дальше?

— Чтобы мы походатайствовали за него…

— Конкретнее?

Иванка засмотрелась на трубку брата, потом перевела взгляд на заросшее усами и бакенбардами лицо и решила быть откровеннее. Назвала имя Петринского.