Пробуждение

Петринский попытался было навести порядок, но женщины не обратили на него внимания. Он принес стулья. Предложил сесть. Включил на террасе свет: пусть посмотрят друг на друга, успокоятся. Курортницы действительно почернели от солнца, от них еще пахло морем. Они были в платьях с короткими рукавами. Даже впалые груди старой девы были выставлены напоказ, в глубоком декольте виднелись ее ключицы и слабый намек на бюст. Петринский принес им шерстяные кофты, говоря, что по вечерам у подножия Витоши холодно. Накинул им на плечи. Евдокия снова завелась: где Теменужка и почему они оставили ее в Созополе? Малина и Пенка продолжали «тянуть волынку», но это только усилило подозрения Евдокии. Она уже предчувствовала беду.

— Почему вы оставили ее в Созополе? — настаивала она. — Как вы посмели ее оставить?

— Видишь ли, Евдокия, — осмелилась наконец старая дева, — с Теменужкой случилось кое-что непредвиденное, чего мы, бесспорно, не желали, но оно все-таки случилось. Теменужка сошлась с одним парнем!

— Что, что?

— Сошлась с одним парнем!

— Как это? Что значит «сошлась»?

— Да как тебе сказать… — попыталась объяснить Малина, — ты помнишь стихотворение Христо Ботева? Все очень просто.

— Малина! — оборвала ее Евдокия. — Ты на самом деле решила свести меня в могилу своими глупостями! Говори яснее — что произошло с моим ребенком?

— Я уже сказала — Теменужка сошлась с одним парнем… В последний момент, перед самым нашим отъездом объявила, что остается… Представила его нам как своего жениха… Сказала, что остается с ним…

— Как так, «жениха»? — вмешался Петринский. — Значит, они помолвлены?.. Что значит «жених»?

— Всем ясно, папа, что значит «жених»! — отозвалась Пенка. — Мы все это прекрасно понимаем!

— Да вы с ума сошли! — стукнула кулаком по столу Евдокия. — Да я с вами не знаю, что сделаю!.. Как вы смеете говорить мне такие глупости!

— Но, мама, мы ни в чем не виноваты… Почему ты на нас сердишься?

— А кто виноват?

— Никто не виноват, — старая дева снова попыталась утихомирить разбушевавшиеся страсти, — никто и все тут… Девочка влюбилась… Что поделаешь? Любовь!

— Любовь!.. Хороша себе любовь!.. А ты куда смотрела? Для чего я тебя послала с ними… чтобы наблюдала, что делают, с кем ходят… Почему ты не влюбилась, а она, еще совсем ребенок, влюбилась!.. Ты-то почему не влюбилась, тебе-то уж давно пора влюбиться!

— Евдокия, не говори так!

— Почему это ты не сошлась, а она, видите ли, сошлась?..

— Возьми себя в руки, Евдокия! Я не виновата… Девочка ходила на пляж, как и мы… Они играли в воде в мяч… Плавали… Откуда я могла знать, что она влюбится… И ко всему прочему выйдет замуж!

Евдокия обхватила руками голову и облокотилась на стол.

— Вы отравили мне жизнь… Нет мне больше жизни!

— Мама!

— Не называй меня «мама»! Я тебе больше не мать!

— Но что плохого случилось? — продолжала девушка. — Влюбились, и всё! Что в этом плохого?

— А ты почему не влюбилась? Как так можно? Она младше тебя. Сначала должна была влюбиться ты, а уж потом она!.. Должен же быть какой-то порядок!

Девушка рассмеялась. А Малина многозначительно сказала:

— Любовь, Евдокия, не спрашивает!.. Эта птичка — как чертовка: «там, где хочет, пропадает, там, где хочет, песнь затянет!»…

Шутка Малины только разозлила несчастную мать. Она схватила мужа за плечо и подняла с места.

— «Трабант» здесь?

Петринский испуганно посмотрел на нее.

— «Трабант» здесь? — повторила Евдокия. — Здесь, я спрашиваю, «Трабант»?

— Здесь.

— Садись и немедленно отправляйся в Созополь!

— Подожди, Евдокия! — подняла руку Малина. — Но они уже не в Созополе.

— Кто «они»?

— Она и он.

— Где же они?

— Поехали в свадебное путешествие на Солнечный Берег.

— Еще того лучше!.. Только этого не хватало!..

— Извини, Евдокия, но он показался мне солидным человеком…

— Что значит «солидным»? Сколько ему лет?

— Мы не спрашивали, но должно быть около тридцати…

— А ей сколько?

— Ты должна лучше меня знать… Ты мать!

Тут Евдокия снова заохала, что никакая она не мать, раз ее дочь решила выйти без спросу замуж, не окончив техникум… Кто б мог подумать, семнадцатилетняя девочка… старшую сестру опередила!

Она ходила по двору, заламывая руки, пила холодную воду, ругала за что-то Петринского, который попытался скрыться в деревянном сарайчике, где держал инструменты… В конце концов, не известно почему, снова схватила его за плечо, принялась упрекать, что это он виноват, это все его безалаберность и частые командировки… Вспомнила его моральное поведение, неизвестно почему напомнила и о сексуальной революции, которую он проповедовал и которая в конце концов разразилась, по его вине, и в их семье.. Рвала на себе волосы, словно пытаясь оторвать себе голову. Голос ее разносился по всей дачной зоне, отдаваясь эхом во Владайском ущелье. Смолк соловей, певший в соседнем саду. Притихли кузнечики. Только голос Евдокии пронзал воздух, пока наконец она не устала. Села на скамейку, подперла измученную голову и спросила:

— Деньги у него есть?

— Кажется, он студент! — робко ответила Малина.

— Какой же студент в тридцать лет?