Пробуждение

Огонь разгорался все сильнее. Жар стал таким нестерпимым, что было больно глазам. Словно стараясь помочь, ветер дунул сильнее, и языки пламени поднялись над краями котелка. Я сдавленно ахнула, сердце мое обливалось кровью. И вдруг в самом центре, где пламя пылало сильнее всего, я внезапно увидела лицо Кэла - также ясно, как в тот момент, когда он дарил мне все то, что сейчас пылало в огне. Та же нежность была написана у него на лице… Душа моя рванулась к нему, забыв обо всем. Но хлынувшие из глаз слезы скрыли его от меня.

- Нет, - крикнула я, внезапно придя в ярость от того, что даже тут, в моем магическом кругу, Кэл все равно пытается овладеть моей волей, подчинить ее себе.

Нащупав жезл Мейв, я вытянула его перед собой, направив острие в сторону котелка, и тут же почувствовала, что вся моя сила, многократно увеличиваясь, переливается в него. И не только моя собственная, а еще сила моей матери, Мейв, и ее матери, Макенны. Ведь обе они были верховными жрицами. Я принялась раскачиваться, громко, нараспев повторяя заклинания из книги Элис.

Земля и воздух, лед и огонь,

Гоните злые силы вон,

Очистите все от скверны,

Пусть чистым это будет.

Заклятие во тьме пребудет,

Замкнув зло навсегда.

Не успела я произнести последние слова, как раздался громкий треск, и языки пламени, опав, исчезли бесследно. Вверх поднимался белый, почти прозрачный дымок. Жезл, который я сжимала в руке, внезапно стал невесомым. Я осторожно положила его на землю.

Только через несколько минут, собрав все свое мужество, я решилась заглянуть в котелок. Блузка сгорела дотла, впрочем, книга тоже. От них не осталось даже пепла. На дне лежало только несколько комочков оплавленного металла. Остатки сережек и пентаграммы, решила я. Тигриный глаз как будто испарился. Среди пепла я смогла разглядеть только смутные очертания камня-кровавика. Я потрогала края котелка - они были холодными, словно совсем не в нем несколько мгновений назад гудело и билось пламя.

Я вытащила из котелка кровавик. Белый пепел взвился в воздух, когда я подула на него. На ощупь камень тоже был холодным, как и котелок. Я напрягла все свое ведьминское чутье, пытаясь уловить остатки черной магии Кэла, и не почувствовала ничего.

Я зажала камень в кулаке. И тут что-то в глубине моей души резко щелкнуло, будто треснула скорлупа, будто магический ритуал, который я только что провела, разрушил не только чары, которыми Кэл сковал мою душу, но и выпустил ее на свободу, уничтожив боль и гнев, терзавшие

ее. Размахнувшись, я зашвырнула камень самый дальний угол двора.

- Ты ублюдок, Кэл! - прокричала я, подставив лицо ветру. - Слышишь? Ты ублюдок!

Опустившись на колени, я зарыдала. Как он мог так поступить со мной?! Как он мог воспользоваться моей любовью и подло предать ее?! Я припала к земле, взывая к Богине о помощи, умоляя ее исцелить мое сердце.

Прошло немало времени, прежде чем я встала. И сразу же почувствовала, что магические силы покинули круг. Все вновь стало обычным - если это слово применимо к подобным вещам.

Я разомкнула круг, собрала свои магические предметы и отнесла их обратно в дом. Потом убрала их на прежнее место - в самой дальней части коридора на втором этаже, дав себе слово, что в ближайшее время подыщу для них более надежный тайник. Снова очистив соленой водой волшебную палочку, я спрятала ее в дальнем углу своего шкафа. Потом приняла горячий душ и сделала то, о чем мечтала с самого утра.

Подхватив Дагда, я забралась в постель, свернулась клубком и моментально провалилась в сон.

Глава 4. Торжества

Август 1984 года.

Я сделал свой выбор, если это, конечно, можно считать выбором. Теперь я снова в Англии, вместе с Фионой. Самое большее через неделю должен появиться на свет наш второй сын, и я просто не имею права оставить ее одну. Она - моя муирн-беата-дан - моя нареченная, вторая половинка моей души.

Я думаю, я надеюсь, что Селена в конце концов смирилась. В этот раз, когда я уходил, она уже не умоляла меня, сказала только:

- Вспомни тройной закон: все, что ты совершаешь, возвращается к тебе же.

Она отвернулась, а я смотрел как Кэл старательно повторяет за ней ее слова. Увы, я потерял его. Теперь он - точная копия Селены.