Пробуждение

Из автомобиля вышел седой, сухощавый, очень бодрый старик с небольшими усами, но без бороды. Поздоровался он с полком, назвав солдат «братцами». Речи не произносил, но прошел по всем рядам, поговорил с солдатами, пошутил, рассказал несколько коротких, но интересных историй о парадах. Солдаты дружно хохотали,  слушая приветливого генерала. Командир полка расцвел. Потом командир корпуса поблагодарил солдат за молодецкий вид, отметил работу офицеров и руководство командира полка, прославившего полк, как выразился он, в боях под Крево и Сморгонью. Солдаты с воодушевлением кричали «ура», и полк отлично, с подъемом прошел перед генералом церемониальным маршем.

Я сравнивал двух генералов — начальника дивизии и командира корпуса: первый — бездушный формалист, от которого холодно делается, второй — настоящий отец-командир, знающий солдата и умеющий затронуть его душу. За таким генералом подчиненные пойдут и в бой охотно. Таков и наш командир полка, заботливый хозяин, видящий в офицерах и солдатах членов своей полковой семьи, в которой сам он только старший, глава.

Через два дня нам предстояло сменить сибиряков и снова занять позицию, но теперь уже несколько севернее прежней, там, где Ведьма впадает в Щару. Когда-то, еще до моего прихода в полк, он уже стоял на этой позиции. Значит, нужно готовиться к поиску.

* * *

Завтра с утра наш полк должен наступать. В школе прапорщиков нас учили, что есть исходное положение для наступления, рубежи, которые нужно последовательно занимать, затем рубеж атаки — перед проволочными заграждениями противника. Каждая рота получает задачу на местности — направление наступления, обозначенное по местным предметам, пункты в расположении противника, которые нужно захватить, и направление дальнейшего наступления. Кроме того, сообщается задача батальона и соседей, сколько пулеметов поддерживает роту. Нашей команде поставлена задача — быть в готовности вести разведку.

Вечером я пошел в свою бывшую четвертую сотню. Подпоручик Нарциссов, командир сотни, обрадовался моему приходу.

— Давненько не был у нас. Забыл свою alma mater, — пенял он мне.

Я отговаривался занятостью, что не расходилось с действительностью, и поинтересовался, какую задачу  получила сотня, куда будет наступать. Нарциссов развел руками:

— Нам указали исходное положение — середина участка, который мы занимаем. И это все. Куда и как наступать — ничего не сказано. Белавин говорит: «Потом все, что нужно, узнаете». И это накануне-то боя! Ты знаешь, Миша, настроение наших людей не совсем мне нравится. Ну то, что все пишут письма, вроде как бы завещания, это в порядке вещей. Но многие офицеры сейчас занимаются тем, что пьют всё, что у них есть. В сотне Плетнева прапорщик Боровков даже одеколон выпил, и теперь от него разит, как из парикмахерской.

— А как солдаты?

— Что солдаты! Они по-своему настроены: сосредоточенны, серьезны, ни песен, ни гармошки, конечно, не слышно. Но и уныния и подавленности тоже нет. Настроение неплохое. Свой долг выполнят. А вот мы — дело иное. Я ведь, ты знаешь, уже два раза наступал и в двух местах продырявлен. Для меня наступление дело знакомое. Но все же и у меня что-то щемит на сердце. Как вспомню, что предстоит утром, под коленками холодок пробегает. Ну а что вы будете делать?

— Мы должны находиться в готовности вести разведку.

— Ну и отлично. Ты и без того достаточно полазил между окопами. Не знаю, что слаще — твоя ли настоящая специальность или наше завтрашнее дело. Думаю, мы с тобой могли бы легко обойтись без того и другого. Тем более какое-то неорганизованное у нас наступление получается, какая-то игра в поддавки. Конечно, мы будем демонстрировать, а настоящее-то наступление разовьется под Барановичами[31]. Но пулемет и пушка стреляют  и тут и там одинаково, а пуля, шрапнель или осколок не разбирают, демонстрируешь ты или наступаешь с решительной целью. Да! Наши соседи справа, тамбовцы и воронежцы, наступают тоже по-настоящему: сегодня я был у командира левофланговой роты воронежцев подпоручика Томина. Ты его не знаешь. Он и рассказал мне о предстоящем наступлении.

Я ушел от Нарциссова малоудовлетворенный. Правда, я буду участвовать в наступлении впервые, всех особенностей не знаю. Но меня не могла не поражать неорганизованность предстоящего наступления, в котором все находится в противоречии с тем, чему нас учили и что написано в Полевом уставе и Наставлении для действий пехоты в бою. Даже в солдатской песне поется: «Понимающий задачу в роте, взводе и звене не потерпит неудачи в ратном деле на войне». А у нас и задача неизвестна.