Пробуждение барса

— Поднимись в среднюю башню.

Баака нетерпеливо ждал Георгия, верная стража охраняла вход.

— Что значит твое тайное приглашение? Где царь? Ты смущен, встревожен, уж не случилось ли что с Тэкле? Говори, князь, время теперь неспокойное!

— Георгий, царица здорова, но… долго говорить бесполезно… Немедленно беги, ты в ловушке! Злодейский заговор!.. Решено убить тебя здесь, а в замок Носте направлен Магаладзе… Русудан в опасности… Беги, Георгий, немедля беги!..

— Что ты говоришь, Баака? Уже не ослышался ли я? Заговор против меня с разрешения царя? Гонец прискакал, я царской подписи поверил, иначе один не приехал бы… Ты знаешь… Все готово для возвеличения Луарсаба. Под его скипетром Грузию объединить хотел, новые пути открыть… одряхлевшую кровь светлейших свежей кровью народа заменить… Баака, или ты пошутил?! Как мог забыть Луарсаб… как смел забыть Сурамский бой? Где царь, Тэкле? Где они? Ты смущен?! Баака, царь знает? Нет сомнения, он меня предал… Баака, что это?.. В одну минуту рухнуло все… Скажи, знает царь?

— Не думаю, дорогой Георгий. Сейчас в Носте беги, с семейством укройся в Ананури… Царь любит Тэкле, я ее предупрежу, все рассеется… Сейчас не время разговаривать… Беги, Георгий, Русудан в опасности!

— Значит, правда?! Бежать? Там, за верными горами, в Носте ждут друзья. Борьба только начинается, беспощадная, как смерть! Теперь с открытым забралом драться будем, довольно улыбками закрывались… Великий Моурави… так народ зовет… Или я больше не достоин этого звания, или народ победит!.. Передай, Баака, светлейшим, они еще вспомнят Великого Моурави… Пощады не будет, их кровью залью Картли! В Носте азнаурские войска, в Ананури Нугзар… Прощай, друг, твою услугу не забуду… Береги Тэкле…

— Постой, Георгий, через подземный ход проведу…

— Без моего коня в Носте?! Нет!..

Саакадзе стремительно повернулся. Замелькали каменные ступеньки — одна… семь… одиннадцать… Двор…

— Эрасти, коней! Не седлай, ловушка!..

Секунда. Рванулись ворота. Поломанная пика стражника — и два распростертых в воздухе коня вылетели на дорогу.

Тревожный гул, свист нагаек… Проклятия…

Шадиман, Андукапар и Джавахишвили с дружинами понеслись вслед за летевшими всадниками…

— В Носте! Истребить презренных! — гремел Шадиман.

Саакадзе оглянулся, и два коня перелетели пропасть.

Негойские высоты. В гривах коней запутался ветер. Царь — предатель! Следовало ожидать, никогда с народом не был… Месть царю, месть замкам! Один Моурави умрет, другой родится… Спуск. Запутанный лес… Геликарские высоты… Эрасти слился с конем, хрипло свистнул… Не удержит народ, землю с кровью оторвем!

Крутой поворот, Дидгорские высоты, оскаленные скалы… Саакадзе рванул коня… Не удержит народ, кто может бурю задержать?! Кривые зигзаги, змеиная тропа… Красные цветы на серых камнях… Гостибское ущелье… И два распластанных коня взлетают в спутанную высь, а два распластанных всадника жадно глотают пространство… И снова знакомые скаты… подъем… спуск… Носте… Но почему пустынны улицы? Почему затихли жилища, почему не слышно боевых песен? Где верные дружины азнауров? Где горящие местью молодые глаза? И замер на мгновение Георгий, услышав: ложный гонец увел в Тбилиси азнаурские войска. Взметнулась золотая пыль, рассыпались зигзагами острые тени… Не все погибло! Есть твердая опора, — сверкнула шашка Нугзара… Тогда в Ананури! Поспешные распоряжения. Перебежавшим крестьянам немедленно уйти в деревни «Дружины барсов». Забить шерстопрядильни, маслобойню, неспрятанную шерсть спрятать в тайники оставшийся скот угнать в горы… И Носте мгновенно опустело…

Падает в голубой провал усталое солнце. В замке поспешные сборы. Уже у потайного хода нетерпеливо фыркают кони, уже Папуна с Паата, Автандилом и маленьким Бежаном, сыновьями Саакадзе, спустились в подземелье, уже Эрасти нагрузил на коней сундук с сокровищами, уже ананурский Арчил с девятнадцатью юными разведчиками, обвешанными оружием, держат наготове шашки. А Русудан, с окаменелым лицом, медлила на каменной ступеньке, вновь переживая пережитое здесь счастье.

Резкий свист, за ностевской стеной отдаленный гул, топот, брань, угрозы, скрежет сабель…

Саакадзе отдал приказ… Миг — и потайной ход сдвинул стены.

Змеиным кольцом окружен замок Моурави. Под хриплые крики князей магаладзевские дружинники рушат крепкие ворота, со стоном вылетают из стен серые камни. Крики, брань, проклятья… В разбитые ворота замка первым ворвался Шадиман…

Дидгорские вершины. Холодный рассвет серыми прядями повис на деревьях. Мутные пятна ползут по скатам, качается поникшая ветка…

Георгий и Русудан, прислонившись к дереву, смотрят на пылающий замок Носте…

Остались позади спутанные леса, обрывы, крутые скалы, угрюмые высоты, перепутанные лощины. Снова рассвет. Сонная деревня Телавани… Боковая тропа, быстрый переход, деревня Карсани.

Разбуженное солнце осветило великолепное Мцхета. Шестьдесят пик царской стражи зорко стерегут изогнутый мост.

Некогда по нему проходили стройные легионы белолицых цезарей, проскакивали быстрые сарацины, пролетали арабские наездники, перехлестывали монгольские волны.