Пробуждение барса

Но Саакадзе свернул под изогнутый мост к бурной лучине Куры.

Кто из грузин не знает силу разлива Куры в последние дни мая?

Змеиные водовороты зловеще засасывают тяжелую пену. На изменчивые берега свирепо набрасываются бушующие валы. Хаос коричневых волн разъяренно швыряет вырванные с корнями деревья, разбитые плоты, снесенные кустарники, изгороди, камни, и с неукротимым воем мчится с горных вершин через степные просторы к мутному Каспию.

— Русудан, не устрашает ли тебя бурный разлив?

— Жена Моурави не должна быть знакома со страхом, — и Русудан первая бросила коня в кипящую пучину. За ней Арчил с Бежаном и Эрасти, крепко сжимая хохочущего Автандила. Папуна, обхватив Паата, спокойно пересек крутые водовороты.

Последним на берег выплыл с конем Саакадзе.

Не подозревая безудержной смелости, стража, опираясь на пики, беспечно дремала на мосту.

Не останавливая коней в Мисакциели — начало владений Нугзара Эристави, — смельчаки поскакали в Ананури.

Никогда еще так поспешно на открывались ананурские ворота. Потрясенный Нугзар посмотрел на изодранное платье Русудан, на забрызганные глиной чохи, на измученных коней и прохрипел: — Где арагвское войско?

Тяжелым камнем падали слова, раскрывая пропасть…

— Войско?!

Георгий зашатался…

Тревожно проходила ночь в замке. Глаза пронизывают зыбкую даль, биение сердца сливается с яростью ветра, судорожно извиваются раскаленные мысли: «Нино, золотая Нино! Ни битвам с дикими ордами, ни блеску царских замков, прославленных красавицами, не затмить золотой поток твоих кудрей…» Георгий расстегнул ворот, вынул кисет: в холодном блеске поздней луны странно блеснул вышитый беркут… «Брат, мой большой брат, смотри, какие серьги…» Больно кольнуло сознание: Луарсаб — предатель, предал, как последний трус!.. Цари никогда не будут с народом. Об этом в будущем надо помнить… Последняя надежда — Мухран-батони и Эристави Ксанский… А если не пойдут? Если догадаются?.. Рука ударилась об острие камня… Тогда?.. И сквозь свист ветра и ярость Арагви до рассвета преследовали Георгия хриплые выкрики угроз, лязг отточенных мечей, бешеный топот копыт.

А на утро Саакадзе молча выслушал Нугзара.

— Мирван в Исфахане, а старик Мухран-батони не пойдет против царя… Эристави Ксанский один тоже не рискнет. Единственный выход — немедленно в Иран. В Иран, пока Шадиман не окружил Ананури… Вернемся, вероломство будет отомщено.

— Будет отомщено? Но Георгий Саакадзе спокойно не вернется… шаху Аббасу открою переговоры с Турцией, князья дорого заплатят за последнюю игру.

И вновь поспешные сборы, напряженное ожидание. Ночью за ускакавшим караваном захлопнулись тяжелые ворота Ананури.

И снова перепутанные леса, бурные волны Арагви, снова подъемы, косматые высоты, спуски, лощины, и по Сагуремской дороге, минуя Лоджини, взмыленные кони ударились о скалистые бока Куркутского брода…

Тем, на иранской стороне, судьба надвигает неумолимые бури. Что ждет Моурави? Слава, позор? Обещанная шахом помощь против князей?.. Кровавая завеса открывает новое поле брани, и прав тот, кто победит… Какой ценой? А разве для Моурави это важно?.. Разве вынужденное отступление остановит Георгия Саакадзе? Нет, борьба, яростная, до конца, до победы!

Последняя переправа…

И там, где Саакадзе укреплял картлийскую границу, где возводил Ахал-Агджа-Калу, верная царю шашка Колотаури, начальника охраны, пыталась преградить ему путь. Разгневанный Саакадзе выхватил меч. Далеко отброшена дерзкая шашка. Сброшенный с коня Колотаури ожидает смертельного удара, но Георгий высоко поднял тяжелый меч, вонзил его по рукоятку в грузинскую землю и переломил пополам.

— Так сломается под мечом Георгия Саакадзе последний герб грузинских князей.

Последняя переправа…

Ворота Агджа-Калы распахнулись, выбежали сарбазы, выстраиваясь в две шеренги. Окруженный юзбаши и онбаши, начальник крепости, блестя бирюзой и золотой шашкой, приблизился к каравану.

И в немом напряжении скрестились глаза Моурави и хана…

И за ханом блеснули полные ужаса глаза Керима.

Али-Баиндур, приложив руку к сердцу, учтиво поклонился:

— Ворота Ирана широко открыты для Великого Моурави…

Конец первой книги

СЛОВАРЬ-КОММЕНТАРИЙ

Абаз — грузинская серебряная монета.

Абасси — персидская серебряная монета.

Абхазети — часть Грузии. В XVII веке — владетельное княжество под властью князей Шервашидзе; главный город — порт Сухуми.

Агаджа (груз.) — мера длины — около четырех километров.

Агалары (от «ага» — господин) — мусульмане в Закавказье, которые были приравнены к дворянскому сословию.

Агаряне — так называются магометане-арабы. По библейской легенде, родоначальниками арабов были Агарь и ее сын от Авраама — Измаил.

Адли (груз.) — мера длины в Картли, равная приблизительно метру.

Азнауры — грузинское дворянское сословие.