Пробуждение магии

Количество существ, которые могут овладевать людьми, животными и предметами для всякого рода зла, действительно настораживает. В бестиарии даже есть небольшой раздел об аберранте, чья сила заключается в том, чтобы пробираться в ящики с нижним бельем и воровать носки. И хотя эти описания буквально завораживают Нору, иногда оказывается трудно продираться сквозь дебри бестиария. Во-первых, не все сведения актуальны (ситуация усложняется тем, что Врата не открывались с начала XIX века), и время от времени приходится натыкаться на такие вещи, как: «Желательно хорошо спрятать ночной горшок, пока сущность таится в засаде, иначе результат может быть самым непристойным».

Кроме того, трудно сосредоточиться, когда Хана уже полчаса напевает «Звездой! Я сделаю тебя звездой!». И самое ужасное не то, что она ее поет, а то, что эта песня ужасно заводная. Нора уже напевает ее, сама не замечая этого, а Эрин притоптывает ногой в такт (Нора подозревает, что тоже на автомате). Мелодию никто не прерывает. По крайней мере, до тех пор, пока дверь, ведущая в мансарду, не открывается и с этажа ниже не высовывается голова с каштановыми волосами.

– Ирис, ты не видела мою… Ой, извини. Привет, Хана!

– Привет, Крис!

Крис выбирается наверх, но, когда он поднимается на руках, фланелевая рубашка цепляется за торчащий шуруп. Мальчик опасно шатается, но в конце концов умудряется сесть на пол и приветствует гостей Ирис широкой улыбкой, как будто опасность полететь вниз ничуть не грозила ему секунду назад.

– Это мой брат Крис, – представляет его Ирис. – Разве тебе не нужно было искать Дэни?

– Его приведет мама Эрика. Кстати, не представишь меня своим новым друзьям?

– Я Эрин, – ее подруга уже стоит перед люком, чтобы поприветствовать Криса. Нора даже не заметила, как она встала. – А это Луна и Нора.

– Ой, а вы же тоже были наказаны и красили актовый зал к спектаклю? Можно я буду звать вас «рисовальщицы-обманщицы»?

Когда Крис смеется над собственной шуткой (если это была шутка), на его щеке появляется ямочка. Лицо Норы заливается краской.

– Эта твоя рифма – настоящий испанский стыд. Но это лучше, чем последняя песня, которую ты написал, – усмехается Ирис, поднимая с пола рубашку и швыряя ему в лицо.

Крис перехватывает ее как раз вовремя.

– Эй, это моя! Я думал, что потерял ее! – Ирис невинно пожимает плечами, а ее брат притворяется, будто пристально смотрит на нее. – Что ж, приятно познакомиться, леди. Не буду вам мешать!

Крис перебрасывает рубашку через плечо и исчезает в люке, а Эрин возвращается на свое место еще до того, как крышка люка захлопывается с характерным глухим звуком.

– Не могу поверить, что это твой брат! Я помню первый год в средней школе… я была по уши в него влюблена!

Луна сдерживает улыбку, опустив очки, чтобы показать, насколько приподнялась ее бровь.

– Разве только первый год?

– Да брось, я просто старалась быть милой, – лжет Эрин. Ирис отрывает взгляд от бестиария и смотрит на нее, приподнявшись с пола.

– У нас впереди много работы. Прекрати строить глазки и сосредоточься.

Луна

Кладовка не самое идеальное место, чтобы вызывать демона. Но Луна не может рисковать и позволить сестре застать ее врасплох, поэтому кладовка – единственное место, где она может запереться. Ну, кроме ванной. Однако намеренно вызвать аберранта между душевой и унитазом ей показалось еще более отвратительной идеей, чем делать это под бдительным надзором масок пасхальных кроликов, которые будто следят за каждым твоим шагом.

Пятиугольник, выложенный измельченной высушенной бузиной, тисом и аметистовой пылью, светится под флуоресцентной лампой – той самой, которую Хана повредила во время своей первой тренировки. Луна осознает весь абсурд ситуации, рисуя символы на полу, но последнее, чего она хочет, – это остаться с откушенной аберрантом рукой из-за нежелания нарисовать несколько рисунков. Гала бы потом всю жизнь ей это припоминала.

Книга заклинаний лежит между грудой коробок и цветочным горшком, из которого выглядывает чахлый росток. Нора две недели выхаживала его, но, похоже, этому растению просто лень жить. Под книгой лежит дневник Изабель.

После того как Луна обрела силу, она стала навещать свою бабушку гораздо чаще, чем раньше. Но так выходит, что она всегда застает ее вне дома. А жаль… Но раз уж она приехала, Луна понемногу просматривает ее вещи и почти всегда находит книгу с каким-нибудь интересным названием, как одна из тех, что Селена спрятала за тумбочкой с телевизором. И, по случайному стечению обстоятельств, эти тома всегда оказываются в рюкзаке Луны. «Бабушка сама виновата», – думает она в тех редких случаях, когда угрызения совести вызывают у нее спазм в животе. «Если бы они научили меня тому, что мне нужно знать, мне не пришлось бы воровать… эм-м, одалживать эти книги».