Пробуждение. От лица парней

Нимфа обратила на меня все свое внимание, сверкая красными глазами, возбужденная улыбка расплылась по ее извилистому рту, она широко раскинула руки, и снова раздался скрежет.

В этот раз его мощь поразила меня до глубины души, и у меня вырвался Драконий рык, когда я рухнул на колени в снег от его силы.

Белый снег поднялся вокруг меня, когда я рухнул на землю, и ледяное жжение пронзило мои джинсы, а мое бешено колотящееся сердце, казалось, замедлилось, и я обнаружил, что полностью захвачен магией этого существа.

Судорожный вздох вырвался из груди, когда мои конечности лишились еще большей силы, бицепс вздулся, пока я пытался удержать топор, даже когда он выскользнул из моих пальцев и упал в снег у меня под боком.

Облако пара сорвалось с моих губ, а тупой стук сердца отдавался в груди и эхом отдавался в ушах.

Вот и все. Меня поймали, держали в плену собственной плоти, когда сила чудовища полностью овладела мной, и огромный зверь шагнул ко мне, откинув назад одну руку с заостренными щупами пальцев, нацеленными прямо в центр моей груди.

Мое сердце бешено колотилось, пока я смотрел на существо, которое должно было стать моей смертью, и холод обжигал мои щеки.

Еще один вздох слетел с моих губ, расплываясь перед глазами, когда ледяная температура, казалось, пробила себе путь под моими костями, и даже Дракон внутри меня, казалось, отступил, оставив меня здесь одного. Только я и моя смерть, ожидающие встречи друг с другом под лунным небом.

Я откинул голову назад, глядя на существо, которое возвышалось надо мной с весельем в кроваво-красных глазах.

Насколько проще была бы моя жизнь, если бы это действительно оказалось моим концом.

Больше никакого давления, требующего быть лучшим. Больше не нужно бороться день и ночь, чтобы успокоить человека, который никогда не успокоится. Больше не пришлось бы жить под тенью монстра, гораздо более чудовищного, чем это существо, на существование которого можно было бы претендовать.

Жаль, что я не мог смириться с этой участью. Смерть могла дать мне свободу от человека, который боролся за то, чтобы сделать меня самой худшей версией самого себя всеми доступными ему методами.

Но я не был создан для преклонения. И у меня были люди, которые рассчитывали на меня. Следовательно, я не собирался уступать этой судьбе.

Звезды, казалось, нашептывали мне подобные мысли в уши, когда мой взгляд переместился поверх нимфы, чтобы взглянуть на чистое, яркое небо. Казалось, что они обращают на нас все свое внимание. И, клянусь, они говорили: «Еще нет. Не сейчас. У нас есть еще много интересного для тебя, сын Повелителя Драконов».

До моих ушей донесся рев, который не был ни звериным, ни ужасающим — по крайней мере, для меня, хотя для существа, стоявшего передо мной, я готов был поспорить, что он звучал очень похоже на смерть на крыльях ветра.

Меч вонзился в грудь нимфы, струйки черной крови покрыли лезвие, когда его щупы коснулись моей плоти, и острие вонзилось в кожу настолько, что прорвало ее.

— Сдохни, мразь! — прорычал Лэнс, выдернув клинок, когда с губ нимфы сорвался крик, который был подхвачен ветром и эхом разнесся по долине за нашими пределами, даже когда ее форма распалась, а тело превратилось обратно в темные и гнойные тени того царства, которому она принадлежала.

Лэнс упал на землю, когда нимфа исчезла под ним, а я плюхнулся на колени, вдыхая ледяной воздух, когда облегчение смешалось с адреналином в моих конечностях, и я подавил смех.

— Ты, блять, не торопился с этим, — пробурчал я, перебирая пальцами прорехи на своей рубашке, чувствуя тепло собственной крови, которая давала мне знать, насколько близким был этот вызов.

— Вон там пряталась еще одна маленькая, — проворчал Лэнс, ткнув большим пальцем в сторону небольшой рощицы деревьев в том направлении, откуда он пришел. — Чертовы твари разгадали наш маневр и пытались меня настигнуть.

— Ну и хрен с ними, — сказал я, и смех сорвался с моих губ, когда я нашел свой топор в снегу и поднялся на ноги, позволяя своей огненной магии снова свободно течь по моим конечностям, поскольку моя хватка вернулась.

— Пусть они трахаются в задницу с одним из их собственных щупов, — согласился Лэнс, снова поднявшись на ноги и заключив меня в однорукое объятие.

Боль в груди, которая всегда связывала меня с ним, была успокоена этим движением, а клеймо на моей руке с символом его звездного знака, казалось, почти гудело от удовлетворения, когда он на мгновение прижал меня к себе, а его рука скользнула по моей груди.

— Трахни меня, сегодня вечером ты первый, детка, — поддразнил я его, когда его пальцы коснулись ран на моей груди, и под его ладонью вспыхнула исцеляющая магия.

— Ты же знаешь меня, большой мальчик, любой повод, чтобы пощупать. Но тебе, наверное, придется пока припрятать член Дракона, поскольку не похоже, чтобы у этого он был.