Пробуждение. От лица парней

— Можешь пройти сквозь пламя, как только будешь готова оставить свои смертные атрибуты позади. Огонь сожжет их все, но твоя плоть останется невредимой, — сказал я с усмешкой, гадая, действительно ли она это сделает или нет. Требовалось мужество, чтобы пройти прямо сквозь стену огня, даже если это была твоя стихия, но она уже более чем доказала, что у нее яйца больше, чем у большинства фейри, которых я знал. Если она справится с этим испытанием, то последствия ей не очень понравятся, потому что, возможно, я и не собирался позволять пламени сжигать ее плоть, но остальное ее имущество было честной добычей. И, в конце концов, ее предупредили.

Я ожидал, что секунды будут тянуться, тикать, пока она обдумывает проблему и прокручивает в уме мои слова. Но этого не произошло. И снова девушка с горящими глазами удивила меня своей наглостью, высоко подняв подбородок и уверенно ступая, она прошла прямо сквозь огонь.

Моя челюсть сжалась, когда я сосредоточился на том, чтобы пламя не причинило ей вреда, но я мог чувствовать каждое движение пламени и огненные завитки, пробивающиеся сквозь ее одежду, словно вода, размывающая песок.

Запах горящей ткани наполнил воздух, и глаза Рокси расширились от тревоги, когда она вцепилась в свои длинные волосы цвета черного дерева, но это была не та цена, которую я от нее потребовал.

Мое сердце бешено колотилось, а горло перехватило, когда последняя одежда сгорела на ее теле, и я обнаружил, что результат моего поспешного плана осуществился прямо передо мной: принцесса Вега, которую я стремился унизить, стояла там совершенно обнаженной.

Дерзкое замечание, которое я хотел бросить в ее сторону, застряло у меня в горле, а пламя на ее спине угасло, и я просто упивался ее видом, украдкой разглядывая ее тело, хотя и знал, что не обязан этого делать.

Я был мудаком. Полным гребаным мудаком. И все же я не мог не смотреть. Она была вся в упругих мышцах и идеальных изгибах, ее сиськи были полными и тяжелыми с пикообразными сосками, которые заставляли Дракона во мне рычать от желания подойти к ней ближе. Ее кожа была загорелой и атласно гладкой, заставляя мои пальцы дергаться от желания прикоснуться к ней и проверить, так ли она мягка на ощупь, как я предполагал. И черт, моему члену очень понравилась эта идея.

Вокруг меня раздался смех, и я ухмыльнулся вместе с ними, просто уставившись на нее, не в силах сдвинуться ни на дюйм, совершенно очарованный ее красотой, даже когда я наблюдал за тем, как в ее глазах зарождается осознание и как ярость наполняет их зеленые глубины.

Черт, она была еще сексуальнее, когда была в ярости. Я бы серьезно не возражал, если бы она вымещала свой гнев на моем теле всю ночь напролет. Я был бы более чем счастлив яростно трахать ее до тех пор, пока ее тело не тело не изогнется и не прогнется и, наконец, не уступит в игре власти между нами. Я бы заставил ее быть под собой как физически, так и с помощью своей силы, и, возможно, она обнаружила бы, что ей там очень нравится.

Или, может быть, она бы зарезала меня до смерти и отрезала мой член для пущей убедительности, потому что взгляд, который она бросила в мою сторону, говорил о том, что это гораздо более вероятно, чем то, что я проведу ночь, разрушая ее. Но это была чертовски приятная фантазия, которой можно было предаться на несколько мгновений.

Я ждал, что она упадет на колени, обхватит себя руками и, может быть, даже заплачет. При этой мысли у меня скрутило живот, но я собрался с духом, чтобы не поддаться минутной слабости, и высоко поднял подбородок. Потому что так было лучше. Лучше бы она сейчас развалилась на части и поняла, где ее место здесь, в этой академии, и в Солярии в целом. Ей нужно было пасть к моим ногам и умолять меня остановиться. Чтобы дать понять всем здесь и во всем королевстве, что она не сможет противостоять мне. И как только она это сделает, мне больше не придется быть ее злодеем. Я бы покончил с этим сейчас, и на этом бы все закончилось. Мой отец был бы удовлетворен, и я смог бы сосредоточиться на своих планах по его свержению.

Но она ничего из этого не сделала.

— Ублюдок! — Рокси зарычала, направляясь ко мне со сжатой в кулак рукой, как будто хотела ударить меня. Она резко остановилась, но не потому, что испугалась. Она посмотрела вниз на свое обнаженное тело и, похоже, использовала это как причину сдерживать себя. — У меня в кармане было почти три тысячи долларов! Ты знаешь, как усердно мы с сестрой работали ради этих денег?

Я чуть не рассмеялся над ее вспышкой гнева. Она стояла голая перед всем Домом, и ее гнев на меня был больше связан с какими-то деньгами? Она что, была гребаной нищенкой?