Пробуждение. От лица парней

— Советники ясно дали понять, что нам нужно сделать, — ответил Калеб, пожимая плечами. — И ты знаешь, как наши родители могут смириться со всем, что может запятнать нашу репутацию. Если станет известно о том, что они прошли посвящение с впечатляющими результатами, они только потребуют, чтобы мы работали быстрее, чтобы поставить близнецов на их места ниже нас.

— Ну, меня не волнует, насколько впечатляющими они были на каком-то бессмысленном школьном посвящении, — сказал Макс. — Они все еще всего лишь пара необученных девушек. Мы можем уничтожить их достаточно быстро.

Я кивнул в знак согласия, когда Сет начал выкрикивать идеи о том, как сломить решимость девушек, как будто он был более чем взволнован началом работы. Некоторые из его планов были глупыми, другие забавными, а некоторые, возможно, были просто блестящими.

Однако я задавался вопросом, как далеко нам действительно нужно будет зайти во всем этом. Мне казалось, что пара неподготовленных девушек все равно никогда по-настоящему не смогут представлять для нас угрозу. У нас за плечами были годы тренировок, а также целая жизнь в течение которой нас готовили к принятию той силы, для которой мы были рождены. Мне было все равно, какая сила течет в их жилах, потому что, когда дело дошло до этого, я просто не мог поверить, что они смогут сравниться с нами.

Итак, когда я выпил еще несколько бутылок пива, а Сет, наконец, убедил меня без особого энтузиазма поиграть с его чертовыми волосами, глядя на меня щенячьими глазами в течение десяти минут, я начал расслабляться.

Роксания Вега, возможно, была большим, чем я рассчитывал, но в долгосрочной перспективе это не имело значения. Потому что, может, она и была дочерью Дикого Короля, но я был воспитан в образе такого же жестокого монстра, и я не знал, что значит проигрывать. Так что, если нам придется изменить наши планы на игру против них двоих, то так тому и быть. Я не собирался позволять хорошенькому личику и пылкой душе встать на пути моего прихода к власти и уничтожения моего личного демона. Так что лучшее, что она могла бы сделать, это убраться к черту с моего пути.

Глава 5

Орион

Я очнулся, крепко обхватив Дариуса руками, с головной болью, отдающей в основание черепа. Я на мгновение растерялся, прежде чем вспомнил прошлую ночь. Как я отмахнулся от Франчески, поскольку хотел обнять Дариуса — я имею в виду, поговорить с ним о Вега, — а потом бурбон. Много бурбона.

Лоб Дариуса прижался к моему, и его мышцы напряглись во сне, пока он бормотал что-то о том, что кто-то украл его золото. Я медленно вздохнул и протянул руку вверх, чтобы снять головную боль и похмелье, оставаясь в его объятиях и позволяя Узам Хранителя получить желаемое. Я определенно не был золотым кладом этого Дракона, но, черт возьми, если бы я сказал ему об этом, пока магия, связывающая нас, призывала меня наслаждаться каждой секундой в его объятиях.

Когда мои глаза распахнулись, я обнаружил, что смотрю на него слишком пристально, и новая волна гнева обрушилась на меня из-за его отца. Чертов дядя Лайонел с его грандиозными идеями и пренебрежением ко всем остальным и их желаниям. Я находился здесь из-за него, обнимая его сына, словно я умру, если не буду так близок к нему, и иногда это действительно было так, особенно когда мы проводили слишком много времени в разлуке.

Я не обижался на Дариуса за все это. Он был там, на утесе, и видел, как моя сестра умирала рядом со мной, связанный и вынужденный стоять на коленях. Он был просто еще одной жертвой своего отца, хотя иногда я боялся, насколько черствым становилось его сердце из-за этого. Я был уверен, что я являюсь одним из немногих людей, которым он показывает свою мягкую сторону, и единственным, с кем он разговаривал о Лайонеле. Хотя я мог бы сказать то же самое о нем. Я всегда был одиночкой, моя натура была склонна к этому из-за моего Ордена, но я использовал это как оправдание, чтобы избегать людей, держать Франческу на расстоянии, уединяться от коллег, сидеть и пить, пить, пить…

Я не знал, чем все это закончится для меня, но этот путь, вероятно, ни к чему хорошему не вел. Чем дальше я шел по нему, тем более замкнутым и озлобленным становился. Я все реже улыбался, и мой свет давно потускнел. Эта полая жизнь, возможно, однажды убьет меня, и, может быть, это к лучшему.

— Это твой член впивается в мое бедро? — пробормотал Дариус, зашевелившись.

Я протянул руку между нами и хмыкнул, вытаскивая пустую бутылку бурбона.

— В твоих мечтах, детка.