Пробуждение силы. Уроки Грузии – для будущего Украины

Мы приняли закон «О ворах в законе», чтобы иметь возможность их сажать. Сами они преступления не совершали, но руководили организованными криминальными группами. Мы начали конфисковывать их имущество. Например, мы забрали дом вора в законе в Кутаиси и разместили там отделение полиции. Расположенный в лесу четырехэтажный, с колоннами дворец Калашова мы передали Агентству по борьбе с отмыванием денег. Вначале я хотел перевести туда музыкальную школу, но педагоги узнали, чей это дом, и отказались туда переезжать.

По нашей наводке Шакро был арестован в Испании, где он с большой группой грузин жил в Барселоне. Они якобы занимались строительным бизнесом, а на самом деле отмывали криминальные деньги. Испанская полиция понимала, что это мафиози, но не имела на них материалов. Мы предоставили испанцам необходимую информацию, они были ужасно благодарны. Испанцы готовили его экстрадицию в Грузию, но после выборов 2012 года новый генпрокурор отказался от требования экстрадиции. Через какое-то время Шакро был выдан России и там отпущен.

Интересно, что в 2007 году Калашов начал, по сути, готовить переворот в Грузии. ФБР прислало нам документ, в котором говорилось о связях Калашова с ФСБ и о том, что он вместе с другим вором в законе, Дедом Хасаном, приехал в Ереван для подготовки протестов в Тбилиси. В 2008 году австрийская полиция опубликовала доклад о том, что грузинская организованная преступность финансирует грузинскую оппозицию, чтобы свергнуть правительство. В 2012 году французская полиция нам сообщила, что грузинская организованная преступность во Франции готовится к парламентским выборам.

Путин действительно использовал наших воров в законе для политических целей. Правда, потом он вынужден был посадить Ониани, по приказу которого убили его любимчика – вора в законе Япончика. Когда Япончика выпустили из американской тюрьмы, Путин его встретил, провел, как мне рассказывали, с ним долгую беседу и потом все время опекал. Но когда Путин был премьер-министром, Япончика убили, а след от снайпера привел к Ониани.

После того как воров в законе удалили из Грузии, их влияние на экономику страны сошло на нет. Они были очень злы из-за этого – для них это был принципиальный вопрос. Сейчас они вернулись в страну.

[▪]

Когда мы пришли к власти, я, конечно, понимал, что правоохранительная система в Грузии прогнила и ее необходимо полностью менять. В том, что нужно это делать безотлагательно, меня убедил один вопиющий случай.

В марте 2004 года в Кутаиси произошла перестрелка между полицией и наркодельцами. Трое полицейских были убиты. Я поехал на панихиду. Шеварднадзе так не сделал бы, но я считал, что новая власть должна быть рядом с людьми, особенно когда происходит такое несчастье. Я приехал в Кутаиси – а я был тогда мегапопулярен, – и когда мой кортеж ехал по городу, люди приветствовали меня как бы нехотя или даже отворачивались. Я понял, что они на стороне криминальных элементов, которые убили полицейских. Абсолютно и безоговорочно. Такое отношение граждан к правоохранительным органам – это катастрофа. Я осознал, что у нас нет блюстителей закона, а есть ненавистные всем люди в форме, которых все ненавидят настолько, что не встанут на их сторону, даже если их будут убивать уголовники.

С похожей ситуацией я столкнулся летом 2015 года в Одессе. В двухстах метрах от резиденции главы областной администрации убили милиционера (полицейских тогда еще не было). Я был на его похоронах. Мы назначили огромную награду за свидетельские показания. Никто не дал. Я написал об этом в Фейсбуке и получил массу комментов в духе, что так ему и надо…

Это был обычный командир взвода. Вся эта патрульно-постовая милиция собирала дань с каждого киоска. Люди их просто ненавидели.

Мы в Грузии не тратили времени на раскачку. Первым делом мы решили избавиться от самого одиозного подразделения МВД – ГАИ. Помню, проводил совещание, на котором обсуждалось, как лучше поступить – заменить гаишников частично или распустить эту службу полностью. Нас пугали, что участятся аварии. Руководителем ГАИ был наш человек, которого мы назначили после революции, но и он уверял, что на дорогах начнется страшная неразбериха. После этого совещания я сказал, что нельзя в старую систему назначать новых людей. Это ни к чему хорошему не приводит.

Мы решили, что если уволить все ГАИ, ничего страшного не случится. И оказались правы. Количество аварий даже уменьшилось. Кстати, потом, когда мы уволили большую часть криминальной полиции, преступность тоже уменьшилась. Они были частью проблемы, а не ее решением.

Мы решили, что вместо ГАИ на наших улицах появится новая патрульная служба. Объявили конкурсный набор. В Грузии была большая безработица, люди истосковались по работе, и набор в новую полицию давал им шанс. Прошедших конкурс мы послали учиться на трехмесячные курсы, которые вели в основном американские инструкторы (в 2007 году мы открыли Академию полиции, которую возглавила Хатия Деканоидзе). Мы выдали полицейским новую форму, новые машины. Все это выглядело очень красиво.