Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках

Я: Теперь поменяйся местами с дублем, побудь в своей роли и ответь что-нибудь маме.

Мила (с горячностью): Моя мама никогда такое не скажет! Сама не знаю, как у меня вырвалось такое. У нас в семье очень хорошие отношения с родителями, нам всегда все разрешают.

Я: Кроме одной вещи. Но про эту вещь вслух не говорят, а подразумевают. И мы в сессии произносим вслух не то, что обычно говорят люди друг другу, а то, о чем они молчат. И что ты сейчас чувствуешь?

Мила: Неловкость. Позорю маму.

Я: Именно это ты и сказала, когда была в ее роли: «Опозоришь семью». Что решаешь делать дальше — прекратить диалог, чтобы «не позорить» маму, или продолжить?

Мила (продолжает из своей роли): Мама, что попало говоришь! Я всегда с кем-нибудь, одна не бываю, ничего со мной не случится!

Я: И какое у тебя чувство, когда ты это говоришь?

Мила: Возмущение и обида. Что попало про меня думает.

Я: Чего хочешь от мамы?

Мила: Чтобы доверяла мне.

Я: А что, ты какая-то особенная? Разве с тобой действительно ничего не может случиться на улице после 10 часов?

Мила: Может, конечно. Но я об этом вообще сейчас не думаю…

Я: А когда будешь думать?

Мила: Ну, лет в 20…

Я: То есть через год? Представь, что прошел год. Поговори с мамой теперь.

Мила: Мама, я пошла гулять. Вернусь поздно.

Я: Меняйся ролями с мамой, ответь дочери.

Мила из роли мамы: Никуда не пойдешь!

Мила: Нет, пойду. Я уже взрослая!

Мила из роли мамы: Мало тебе дали по голове, опять собираешься! (Смех в группе)

Мила: Мама, я не могу всю жизнь бояться. Если дойдет до секса, то не беспокойся, я умею предохраняться!

Мила из роли мамы: Кошмар! И это моя дочь! Какие у тебя мысли!

М: Мама, но я же взрослая! Я же должна знать, какие мужчины…

Мила из роли мамы: Ну, у меня двойственные чувства. Как мама я хочу, чтобы ты вступила в брак девственницей, а как женщина я понимаю, что лучше иметь какой-то опыт, а то будешь мужу не интересна и он уйдет от тебя к другой… (Все хохочут).

Я: А зачем маме так важно, чтобы ты была до брака девственницей?

Мила из роли мамы: Ну, тогда я как мать горжусь, что выполнила свой долг. Тогда моя дочь как бы выше в цене…

Я: Поменяйся ролями и ответь маме из своей роли.

Мила: Мама, может, в твое время и важно было выйти замуж девственницей, но сейчас у молодежи другие ценности. И что мне делать?

Я: И что тебе делать? Как и получить опыт, и сохранить честное имя?

Мила из роли мамы: Ты можешь, конечно, экспериментировать, но как-то позаботься о своей репутации.

Мила: Хорошо, я выберу такого мужчину, у которого у самого хорошая репутация, который не будет рассказывать о наших отношениях всему свету.

Я: Как?

М: Спрошу у подруг. (Хохот в группе). Ну да, это глупо. (Подумав): Ну, всегда легко определить, кто разболтает, а кто нет. Нужно слушать себя…

Я: Что еще для тебя важно в этой сцене?

Мила: Все, я закончила.

Я: Сними роли.

Во время шеринга мама сказала, что шокирована: «Как тема нападения переросла в тему секса?! Не понимаю!» Я пообещала сделать анализ сессии после того, как все поделятся чувствами.

Комментарий к сессии «Тошнота»

Надо признаться, что меня, в отличие от матери Милы, как раз нисколько не удивил такой поворот сессии. Во-первых, появление на тренинге матери со взрослым ребенком (а в нашем случае — с двумя) уже говорит о созависимости, существующей между ними. Традиционно в терапевтических группах участникам предпочтительнее бывать без родственников, однако весь парадокс в том, что именно на группы по инициации приходят люди не инициированные, то есть с потребностью разделить психологические территории.

Во-вторых, о реальной теме девушки сообщал ее возраст — он соответствует задаче, которую она решала в своей сессии. Вспомним, что после нападения Мила от двери своей квартиры и обратно до двери должна была ходить с сопровождающими. Но в сказке все начинается именно с двери: оказавшись за дверью своего дома, героиня сказки учится жить сама. Те лжегероини, которым мать «подстилала соломки», так и не повзрослели, не прошли инициацию.

В-третьих, девушка сказала, что боится нападения со спины. Об этом признаке хочу сказать поподробнее. Я провела много терапевтических сессий, в которых спина играет особую роль. Она как бы указывает на способ взаимодействия людей друг с другом. Некоторые метафоры были настолько яркие, что их невозможно забыть. Например, однажды участница группы рассказала, что видела себя во сне без спины: вместо спины были оголенные кости скелета. Она очень испугалась этого сна, но когда мы стали его инсценировать, то оказалось, что женщина никогда не имела тыла — то есть родителей, которые бы оказывали ей поддержку и на которых бы она смогла опереться. В другой сессии у женщины все время мерзла спина, и когда я предложила ей найти способ согреться, используя ресурс участников группы, она поставила позади себя мужчину и женщину, которые ассоциировались у нее с отцом и матерью, и откинувшись на них спиной, призналась, что ей всегда не хватало опоры, в которой она нуждается.