Пробужденная страстью

— Да, она соблазняла меня молча. Постоянно старалась поймать мой взгляд, а если ей это удавалось, то смотрела на меня долго и пристально, облизывая свои пухлые губы. Никто, кроме меня, не замечал ее выходок. Но я отлично понимал, что происходит, и избегал с ней встреч. Вскоре я совсем перестал бывать дома, и отец спросил меня, что случилось?

— И ты ничего не смог ему ответить?

— Конечно, это признание убило бы его, полностью разрушило самооценку, растоптало. Я не испытывал к нему ненависти настолько, чтобы так жестоко с ним поступить. — Леон презрительно рассмеялся: — Да и не думаю, что отец поверил бы мне. Какому мужчине нравится, когда ему наставляют рога. Самое печальное — дома я чувствовал себя абсолютно чужим. Как будто нарушил чистоту их семейной обители своим неуместным присутствием. Отец постоянно подогревал это чувство во мне. Может быть, я напоминал ему о моей матери, которой он изменил? Или как-то интуитивно он догадывался о намерениях своей жены по отношению ко мне. Одно я знаю точно: он был очарован этой женщиной. Я бы не хотел так же, как и он, погрязнуть в любви.

Эти слова растревожили Марни, но она нашла в себе силы сказать:

— Похоже на синдром молодого льва. Ты словно испугался другого, более влиятельного самца — вдруг он изгонит тебя из прайда?

— Может быть, и так.

Марни воспользовалась возможностью, чтобы прижаться к нему.

— Итак, что ты сделал?

— Я просто убежал в Америку. В Чикаго, в большой греческой общине нашел работу и наставника, который стал моим другом. Он объяснил мне, что нужно делать дальше. И вскоре мне повезло.

— О, не скромничай, — сказала она, рисуя узор на его животе кончиком пальца.

— Хочешь сказать, что обычно я нескромный? — поддразнил Леон.

— Нет, что ты. — Ее лицо вдруг стало серьезным. — А теперь ты помирился с ним? Не может ведь быть иначе, раз ты идешь на его свадьбу?

Он пожал плечами:

— Понимаешь, полного разрыва отношений я бы не допустил никогда, чтобы не позорить фамилию. В прессе все быстро узнали бы. Но всякий раз, когда я приезжал на родину, я встречался с ним где угодно, только не дома. Я не хотел видеть его жену. Но он через пару лет с ней развелся, застукав ее с любовником. И почти сразу же нашел себе девушку, на сорок лет младше его.

— Отец хочет, чтобы ты приехал на свадьбу?

— Да.

— Но ты не горишь желанием? Видимо, тебя просто мучает совесть и ты заставляешь себя отправиться на эту свадьбу?

— Отец старый человек. Я не собираюсь доставлять ему неприятности, — тихо сказал Леон.

Леон вновь удивился ее поразительной чуткости: она слушала так внимательно, но при этом не задала ни единого пошлого вопроса. «Это как если бросить в лужу камень, который не оставит после себя ряби», — подумал он.

И вдруг Леону пришло в голову, что Марни Портер могла бы стать его идеальной спутницей на этой свадьбе. Она явится туда как глоток свежего воздуха — прямолинейная, презирающая жадность и алчность, честная, справедливая, она явно привлечет к себе внимание.

Леон потянулся, накрутил прядь ее светлых волос, которая тут же распрямилась и упала на ее припухшие от поцелуев губы.

— Не хочешь поехать со мной?

— Куда?

— На Сирое, там отец празднует свадьбу.

Она ощутила внутреннюю дрожь.

— Догадываюсь, что это будет грандиозное по масштабам мероприятие?

— Нет, не угадала. Отец уверяет, что церемония планируется очень скромной, с минимальным количеством гостей.

— И когда все пройдет?

— В следующие выходные. Сама свадьба в воскресенье.

— Но что ты хочешь от меня услышать? Ты едва дал мне неделю на раздумья, как же так, а?

Его пальцы медленно ласкали внутреннюю сторону ее бедра, и ее голос стал прерывистым и хриплым.

— Если бы я согласилась… сначала я бы… сначала я должна закончить работу, в субботу до полудня.

— Нет никаких проблем. Мы улетим ночью. Заодно посмотришь на мой частный самолет. Это сюрприз для тебя. Ни одна женщина еще не оставалась разочарованной размерами… моего частного джета, — мягко сказал он, прижимая свое бедро к ее ноге.

— О, ты невозможен!

— Правда?

— Абсолютно.

Он прикоснулся своим ртом к ее губам.

— Но только давай договоримся: мы покупаем тебе одежду.

— Нет!

— Да, — мягко сказал он.

— Ты же знаешь, что я не хочу принимать от тебя подарки. И вещи тем более.

— Я совсем о другом.

— Ты имеешь в виду, что я так ужасно одеваюсь?

Он тщательно подбирал слова:

— Просто… в своей привычной одежде ты будешь чувствовать себя дискомфортно. К тебе бы было направлено множество взглядов, а я успел заметить, тебе это не очень нравится.

Марни ненадолго замолчала, словно обдумывая все за и против.

— Я никогда не была в магазинах дорогой одежды, потому что не люблю, когда на меня смотрят как на мерзкое насекомое.

— Не беспокойся, Марни, — сказал он с улыбкой. — Тебе не придется делать то, что ты не хочешь.

Глава 10

Куча глянцевых коробок была сложена у двери в раздевалку в магазине, который принадлежал Леону. Марни некоторое время внимательно все рассматривала, затем спросила:

— Что это?

— Может, сама посмотришь?