Пробужденный

«Я никогда не считал нужным соответствовать чьим-то ожиданиям. Конечно, я был глубоко опечален смертью нашего наставника, но не винил в ней себя, как Амон».

– Тогда почему ты продолжаешь служить Египту? Мне показалось, ты слишком любишь жизнь, чтобы тысячелетиями блуждать по загробному миру. Что мешает тебе бросить?

Астен надолго замолчал. Я уже собиралась повторить вопрос, когда у меня в голове снова раздался его голос:

«Понимаю твое удивление. На самом деле все эти века меня удерживает лишь одна мысль. Она – и фантазии о толпах прекрасных женщин, которые встретят меня после пробуждения, конечно. Я мог бы назвать сотни причин давно оставить эту службу, но все их перевешивает один-единственный аргумент».

– И какой же?

Белоснежная птица скосила глаза на сокола, летящего чуть поодаль, и принялась взмахивать крыльями медленнее – пока они не поравнялись.

«Я люблю своих братьев».

Признание Астена прозвучало совсем тихо, но было пронизано такими пылом и решимостью, что я вдруг подумала, что совершенно не знаю этого человека.

«Вот и все. Я не оставлю их даже ради самых прекрасных женщин мира. За исключением тебя, разумеется! Если бы ты согласилась улететь со мной в закат, я забыл бы о братьях быстрее, чем звезда падает с небосклона».

Я улыбнулась.

– Нет. Не забыл бы, – я легко похлопала его по пушистой шее и снова задумалась, что никогда не видела таких странных птиц.

«К твоему сведению, я звездный ибис – редкое и прекрасное создание, – обиженно откликнулся Астен в ответ на мои мысли. – Так что дай мне шанс, принцесса».

– Он тебе не нужен. Кстати, раз уж мы о них заговорили – где эти толпы прекрасных женщин?

«Тебя интересует, свободен ли я для ухаживаний?»

Я закатила глаза.

– Просто любопытно, как сложилась бы ваша жизнь, если бы вы не стали полубогами. Амон – старший, значит, он должен был жениться первым, верно?

«Почему ты решила, что он старший?»

– Не знаю. Наверное, потому что он пробудился первым.

«Он не старший. Амоз опередил его на несколько минут, а я опоздал почти на час».

– Погоди-ка. Хочешь сказать, вы тройняшки?

«Что такое тройняшки?»

– Ну, когда у одной матери рождаются сразу трое детей.

«Понимаю твое замешательство. Нет, у нас разные матери».

– Значит… У вашего отца было несколько жен? Наложниц?

«Нет. Мой отец любил мою мать и только ее одну».

– Тогда я запуталась. Как вы можете быть братьями при разных матерях?

«Родители зачали нас, когда в Египте воцарился культ Сета. Мы появились на свет в один день, хотя каждый в своем городе. Жрецы объявили это знаком богов, поэтому родители воспитали нас вместе, словно братьев – надеясь, что в будущем мы объединим под своей властью весь Египет.

Мы поочередно жили в трех царствах. Кровь не смогла бы связать нас крепче, и даже между единоутробными братьями не могло быть дружбы нежнее. Каждый из нас наследовал собственное царство, а потому нас не тревожила зависть или ревность».

– Похоже, у вас было отличное детство.

«Ни один смертный не мог бы желать детства более счастливого, чем то, которое выпало нам. Что ж, я достаточно усладил твой слух историями нашего возмужания – не пора ли и тебе рассказать о себе?»

– Вряд ли мое детство покажется тебе интересным.

«Напротив, ты мне весьма интересна».

– Как девушка или как личность?

«Разве я не могу быть очарован обеими?»

– Гм, ладно. И о чем ты хочешь услышать?

«Почему бы тебе для начала не открыть мне свое самое сокровенное желание?»

Я рассмеялась.

– Зачем? Ты в свободное время подрабатываешь джинном на полставки и выполнишь полтора моих желания?

«Зря смеешься, принцесса. Мне доступна магия, рассеянная среди звезд, а это не пустяк. Ну же! Открой мне свои мечты, и я добуду все, чего бы ты ни пожелала».

Даже если бы я верила, что он может выполнить свое обещание, – чего бы я хотела на самом деле? Любви. Эта мысль пронеслась у меня в голове, подобно комете. Я испугалась, что Астен ее услышит, и сказала первое пришедшее на ум:

– Я хочу, чтобы Амон снова был здоров. Такое ты можешь исполнить?

Астен несколько секунд помолчал.

«Среди нас целитель – Амоз. Он сделает все, что сможет, едва пробудится».

– А у Амона вообще хватит сил его пробудить?

«Если нет, я ему помогу».

– Спасибо.

«Ты заботишься об Амоне».

– Да.

«Даже зная о его предназначении?»

– Конечно.

«Тогда он счастливец, что тебя встретил».

Я облизнула обветренные губы.

– А чего хочешь ты? Наверняка же какая-нибудь мечта греет тебя все эти тысячелетия в загробном мире?

«Я не осмелюсь выдать желание своего сердца, – ответил Астен после паузы. – Высказать его – пусть даже человеку такому понимающему, как ты, – значит отдать свою судьбу на волю космических ветров. Дерево, растущее у меня в груди, ветвится мириадами возможностей, но стоит выставить его на холод, как я осиротею и останусь опустошенным».

– Мне очень жаль, что вас постигла такая судьба. Должно быть, в посмертии ужасно одиноко.

«Мы есть друг у друга. И я благодарен уже за это».

Я почувствовала, что Астен впадает в тоску – состояние, в котором его было очень странно видеть, – поэтому решила переменить тему.