Пробуждённая луной

Песня Крысиной королевы все звенит и звенит у меня в голове. Я крепко сжимаю губы, чтобы не выпустить ее наружу. Никогда больше она не будет звучать из ее уст, ее чистым и милым голосом. Она, может, и была монстром, но еще она была моей сестрой. Она была похожа на меня, Настоящая одиночка.

– Кто? – спрашиваю я охотника на ведьм, который бредет рядом со мной по ночным лугам. – Кто нас предал?

– Нас? – поднимает он брови.

– Мы были сестрами.

– Вы не что иное, как кучка больных тварей, – холодно говорит он. – Что-то с вами пошло не так. Посмотри на своих сестер! Пожирательница детей, Колодезная ведьма, Крысиная королева. Они крадут человеческих детей. Они нападают на нас там, где мы наиболее уязвимы. – Он неопределенно машет в том направлении, откуда мы пришли. – Каково это, стоять по другую сторону? Когда у тебя отнимают ребенка?

– Они не были такими! – выкрикиваю я.

– Не были? – Охотник вопросительно смотрит на меня, в глазах мрачно сверкает презрение. – Меня тебе не обмануть. Я был там. Я видел детей. Крысиная королева держала их в клетках. Старшим приходилось заботиться о младших, пока они не взрослели и не были забракованы.

– Забракованы? – качаю головой. – Неужели ты не видишь правды? Они искали близости. И безопасности.

– Они похищали детей.

– А ты когда-нибудь задумывался почему?! – рявкаю на него. В моем голосе звучат нотки отчаяния. – Потому что взрослые никогда не давали им шанса. Они никак не могли забыть прошлую вину. И простить не могли.

– И это я слышу из твоих уст.

Я застываю на месте. Охотник на ведьм делает еще два шага, потом разворачивается и смотрит на меня.

– Ведьмы похищают наших детей, а ты жалуешься, что мы не выказываем вам расположения?

– Мы? Вам?

– Они похищают детей, – просто повторяет он. – Простите меня, если я не могу щадить за это.

– Но…

– Нет, – резко перебивает он меня. – Они были взаперти, в клетках. Твоя сестра восседала на троне среди клеток с детьми!

– Кто выдал тебе ее мелодию? – спрашиваю я, отказываясь от картины Крысиной королевы, которую мне рисует он.

– Это имеет значение?

Я молча киваю.

Он вздыхает и смотрит на звездное небо.

– Ты ведь веришь в судьбу, да?

Так, значит, все так просто. Настолько просто, что я могла бы разобраться самостоятельно. Никто другой не был на это способен. Я смотрю на отметину на руке. Мы поклялись кровью. Проклятие предательства скоро возьмет свое. Она утратит свою силу, а вместе с ней погибнет мой единственный шанс узнать конец.

– Колодезная ведьма?

Он отвечает не сразу.

– Она была другой.

Я с облегчением закрываю глаза.

– Она была хорошей?

Он молчит, и его молчание – достаточный ответ. Она была хорошей.

– Принцесса?..

– Получила то, чего заслуживала, – яростно говорит он. Удивленная, я смотрю на него.

– Что? – спрашивает он. – Думаешь, я не узнаю паршивую овцу среди нас, людей?

– Почему ты не сказал об этом людям? – спрашиваю я.

Охотник подходит ближе. Его взгляд бесконечно нежен.

– Что я должен был сказать? Что некоторые ведьмы – не те монстры, которыми мы их считаем? Людям нужен враг, козел отпущения. Колодезная ведьма была хорошей, или, лучше сказать, менее плохой, чем остальные. Но остальные – нет. Так кто бы в это поверил?

Я тяжело сглатываю. Знаю, что он прав. Однако:

– Охотники на ведьм, им ты, по крайней мере…

– Нет, – перебивает он меня. – Они бы не поняли. Их мир черно-белый. Есть хорошее и плохое. Добро и зло.

– И зло – это феи.

– Не зря, – спокойно говорит он. – Мы слишком долго страдали от их произвола.

Я молча киваю. Иногда – да, иногда я задаюсь вопросом, как бы выглядел мир, если бы я не поддалась желанию любви. Я смотрю на охотника. Встретились бы мы? Нашла бы я любовь?

Нас предали. И все же мы не что иное, как шахматные фигуры, а игровое поле – это мир. Я разжимаю пальцы и призываю свою магию. Охотник на ведьм даже ухом не ведет.

– Она потеряна, и я не знаю почему.

– Хочешь ее вернуть? – тихо спрашивает он.

Я закусываю губу, стараясь подавить вопль Королевы. Да, орет она внутри меня.

– Нет, – отвечаю я.

Охотник кладет руку мне на шею. Его пальцы теплые. Желание прижаться к нему просто непреодолимо, но я отстраняюсь от прикосновения. Он хмурится. В небе пролетают три темные тени. Крики ворон раздаются в ночи. Они – предвестники несчастий, и я ненадолго задумываюсь, какую судьбу они предвещают, какие зловещие вести несут с собой.

– Она твоя жена?

– Нет.

– Ты ее любишь?

Он медленно качает головой:

– Нет.

– Тогда кто она? – спрашиваю я, хотя боюсь ответа.

– Однажды я спас ее из лап ведьмы.

Я тяжело сглатываю.

Они везде наводят ужас, мои сестры. Повсюду суют свой нос.

– Кто это был?

– Это уже другая история. – Его взгляд темнеет. Я вижу в нем сомнения. И желание.

– Ты что-нибудь испытываешь ко мне?

– Ты ведьма, – бормочет он.

– Я фея.

– Что это меняет? – Он снова тянет ко мне руку, колеблется, опускает. – Ты не такая, как они, и в то же время точно такая же.

– Я была худшей из них. – Слезинка выступает в уголке глаза, скатывается по щеке. Он смахивает ее.

– И все же… – бормочет он, склоняясь ко мне.