Пробуждённая луной

Его поцелуй нежен. Так нежен. И я думаю, может, у нас все же есть шанс. Будущее, когда наконец останемся только он и я, и никакой магии, когда я – последняя фея, которая в общем-то уже не фея…

А тут так тихо, что я даже думаю, не показалось ли мне, я слышу крики и отдаленный шум реки.

Охотник на ведьм разворачивается и смотрит на горизонт. Он тоже слышит что-то, хотя для него эти звуки всего лишь слабый след, уносимый ветром.

– Что это? – шепчу я.

– Мы должны вернуться! – выкрикивает он и бежит назад. Я несусь за ним по высокой траве, я следую за испуганными криками. Тихий голос, он зовет меня…

Элль, я слышу Элль!

И чем дольше мы бежим сквозь ночь, тем больше становится страх в моем сердце. С каждым шагом он все сильнее охватывает меня ужасным предчувствием.

– Элль, – выдыхаю я ее имя. Только не Элль!

На полпути мы встречаем скачущую галопом лошадь. Она встает на дыбы, с губ слетает пена. Всадник падает в траву и остается неподвижным. Лошадь беспокойно пританцовывает на месте, потом остается стоять рядом с лежащим человеком.

– Это Герд! – Охотник на ведьм уже около него. Он поднимает его голову, зовет его по имени, и наконец Герд открывает усталые глаза.

– Она напала на нас, – шепчет он.

– Кто? Герд! Кто на вас напал? – настойчиво требует ответа охотник на ведьм.

– Морская ведьма, – слабо бормочет Герд и начинает плакать. – Клаус… он был прямо за мной. Он…

– Морская ведьма? – в ужасе восклицаю я, глядя в ту сторону, где шум реки постепенно стихает. Атака заканчивается. Что бы ни случилось, все кончено.

– А что насчет остальных? – спрашивает охотник на ведьм.

Герд рыдает.

– Не знаю. Все произошло так быстро. Русалки были повсюду. Они напали на нас.

Русалки.

Я закрываю глаза, и все вдруг обретает смысл. Русалки на пруду… они знают об Элль. Знают о моем слабом месте.

– Элль, – шепчу я и, прежде чем охотник на ведьм успевает мне помешать, взлетаю на спину измученной лошади.

– Подожди! – кричит он мне вслед, но я уже мчусь сквозь убывающую ночь. Может, еще не поздно. Может, я еще смогу ее спасти.

Конь несет меня быстро, его шерсть взмылена. Я чувствую, как бьется его сильное сердце. В моей голове только Элль, ее маленькое личико, ее сияющие глаза.

Все и вся, только не Элль!

Она спрячется. Она сядет на кровать Самиры и будет ждать меня. Я обниму ее и буду качать на руках, обещая, что больше никогда не оставлю ее одну. Мы спрячемся где-нибудь подальше от мира, чтобы мои сестры не смогли нас найти. Элль вырастет, Элль будет танцевать, петь и смеяться. Она будет любить меня, а я ее. И когда-нибудь мои сестры поймут, что я больше не представляю опасности, что я могу простить им все, пока у меня есть Элль.

Я добираюсь до холма, когда просыпается небо. Солнце срывает с места ужаса ночную завесу. От некогда мирного двора ничего не осталось. Долину затопила река. Сломанные крылья мельницы безвольно торчат из воды. Двор исчез в глубинах, проглочен и разрушен. Ничего не осталось, ничего не пощадили. Две коровы безжизненно плавают по поверхности воды, бьются друг о друга, отталкиваются, расходятся в стороны. Верхом на тушах сидят вороны, выклевывают глаза.

– Элль! – Я спрыгиваю с лошади и мчусь вниз по склону. – Элль! – кричу я, достигнув берега только что созданного серого озера.

– Элль! – Мой зов эхом разносится над тихой соленой водой… слишком тихой.

Ко мне приближается что-то маленькое. Что-то серое, лицом вниз.

– О боже, – всхлипываю я, выуживая мокрую куклу из озера. С куклы стекает вода, но я прижимаю ее к своему сердцу. Она пахнет ею. Я потеряла ее. Слишком поздно.

И я начинаю плакать.

Кукла, на ее лице потеки, оно искажено, будто кукла тоже скорбит о своей подруге.

Элль.

Я раскачиваюсь взад-вперед, прижав к лицу куклу – так, как всегда делала Элль.

Элль.

Они забрали ее у меня. Мой шанс на счастье. Мой шанс на любовь. Их шанс на милость.

Вода передо мной разделяется, десятки русалок выныривают на поверхность. Смотрят на меня своими мерцающими, холодными глазами. Позади них возвышается моя сестра. Сидя в раковине, Морская ведьма смотрит на меня снизу вверх: голубые глаза ясные, как небо после летнего дождя. Ее кожа мерцает, как миллиарды выложенных рядами жемчужин. Она пристально смотрит на меня, длинные черные волосы окутывают ее фигуру. Третья ворона сидит на ее руке.

И я не чувствую ничего, кроме гнева.

– Смотрите-ка, кто у нас тут, – приветствует она меня своим плавным голосом. – Слышала, ты воскресла из мертвых. А еще – что ты нашла любовь.

В ее глазах – холод и гордыня.

– Ты, – шиплю я, поднимаясь. Склонив голову, я смотрю на нее. – Ты забрала то, что было моим.

Сжимаю руки в кулаки. Магия Морской ведьмы подчиняется моему зову: она так готова служить мне, так готова уничтожить Морскую ведьму.