Прочь от одиночества

Франческа растерянно собирала в кучку мысли, стараясь не запаниковать и понять, чего же хочет от нее Филипп.

— Так… я что, буду жить одна?

Он кивнул.

— Главным образом, да.

— А как часто мы будем видеться? Каждую неделю? Месяц?

— Ты же знаешь, что я не могу ответить. Ты знаешь, какова моя жизнь. Если бы завтра мы не летели на остров, я бы уже вернулся на Средний Восток. Будем видеться по мере возможности.

Собравшись с духом, Франческа задала вопрос, ответ на который желала получить больше всего.

— И чего ты от меня ожидаешь?

Филипп, вначале нахмурившись, внезапно улыбнулся:

— Мы не будем парой, дорогая. Не переживай, ты сохранишь свою независимость.

Его слова прозвучали точно пощечина: а улыбка, игравшая на губах Филиппа, лишь все усугубляла. Поняв, что истолковала его намерения неправильно, Франческа ощутила острую боль.

— Такие слова обычно мужчины говорят содержанкам, — медленно произнесла она, стараясь удержать контроль над собой, но чувствуя, как начинает кружиться голова.

— Содержанкам? — с удивлением переспросил Филипп. — Обычно так называют любовниц женатых мужчин, но я не женат и не собираюсь удерживать тебя возле себя. У меня будет возможность инвестировать деньги, а у тебя — дом и твоя независимость, и мы сможем видеться друг с другом. Идеальное решение.

— Никакой квартплаты и никаких обязательств — и секс по первому требованию. Я буду для тебя служанкой, девушкой для удобства.

Филипп долго смотрел на нее, но вот его темные глаза сузились, в них появился опасный блеск.

— Все не так.

— А похоже, что именно так.

— Ты же позволяешь Даниелю помогать тебе финансово. Какая разница?

— Огромная. Он мой брат. — Отодвинув стул, девушка встала. — Он берет с меня минимум денег, потому что любит меня. Он бы мог предложить мне жить бесплатно.

— Я предлагаю тебе бесплатно целый дом.

— Нет, не совсем бесплатно. — Франческа гордо вздернула подбородок, хотя ноги ее подкашивались. — Спасибо за великодушное предложение, но я не могу его принять. Не хочу быть твоей шлюхой.

Произнося эти слова, Франческа опустила глаза и увидела свой наряд — ее окатила волна презрения к самой себе. Она ведь специально оделась так, чтобы соблазнить Филиппа, и почти весь ужин представляла себе, как он снимет с нее одежду. Сейчас она ощущала себя проституткой.

— Шлюхой? — Филипп покачал головой, на его рассерженном лице отразилось неудовольствие. — Как ты можешь так говорить? Я думал, тебе понравится мое предложение.

Подтянув подол платья, Франческа выпалила:

— Твое предложение стать наперсницей? Быть привязанной к тебе, а ты будешь то появляться в моей жизни, то исчезать? Как может понравиться предложение, которое дает тебе полную свободу, — и это даже нельзя назвать отношениями? Неужели ты совсем ничего про меня не понял?

Франческа дернула платье теперь вниз, чтобы разрез не поднимался так высоко. Филипп тяжело дышал, глаза его превратились в две льдинки — в них не осталось ни капли нежности.

— Ты оскорбляешь меня, — произнес он, кладя ладони на стол и медленно поднимаясь. — Я хотел помочь. Предложил тебе даже больше, чем когда-либо предлагал другим, а ты так бесцеремонно швырнула мне в лицо мое предложение.

— Я тебя оскорбила?! — вскричала Франческа. — Да это ты осквернил все, что нас с тобой связывало. Сделал это дешевкой — как и меня.

— Нет, ты сама это сделала. Я думал, мы понимаем друг друга, но, видимо, ошибался. Я сам распоряжаюсь своей жизнью, дорогая. Я никогда не лгал тебе — ты знаешь, что в ней нет места постоянству, и ты мне много раз говорила, что сама не готова к отношениям — на первом месте у тебя карьера. Или ты солгала?

Сняв сережку — она была такой тяжелой, что в виске пульсировала боль, — Франческа швырнула ее на стол. Та ударилась о бокал и разбила его. На столе появились пятна вина. Однако взбешенная девушка этого даже не заметила.

— Я не солгала, но у меня поменялись перспективы. Я хочу быть счастливой и ощущать жизнь в полной ее мере, а ты помогаешь мне в этой цели. Теперь я понимаю, что отношения не могут помешать моему будущему, но мне по-прежнему нужно равноправие. А ты предлагаешь нечто, что дает тебе полную свободу действий. Я буду в твоем распоряжении за крышу над головой. Это одностороннее соглашение, и ты не будешь обязан мне ничем. Я не хочу быть твоей наложницей, Филипп. Я хочу…

Но она умолкла, взглянув в разгневанное лицо Филиппа — во взгляде его не было никакой теплоты, точно он смотрел на чужого человека. Он заговорил, и голос его показался девушке ледяным.

— Я не готов предложить тебе ничего больше. Либо ты согласна, либо мы расстаемся.

Колени Франчески едва не подогнулись, но она взяла себя в руки и прямо посмотрела в глаза собеседника.

— Я выбираю второе.

В комнате воцарилось молчание — и долгое время они лишь смотрели друг на друга. Филипп заговорил первый.

— Благодарю тебя за радушный прием. Насчет плана действий на завтра скажу позже.

С этими словами он повернулся и вышел, оставив Франческу смотреть на осколки стекла на столе.