Прочитай меня

— Не позволю! Я начальник или где? — в подтверждении этого Егор крутанулся на ядовито-зеленом гоночном кресле. М-да, начальник, точно.

— Если не растопчут, то приду. Спасибо, — сказала неуверенно.

— А после фуршета пойдем выкопаем эту дурацкую капсулу. А то Потапова донимает меня уговорами. — Егор ткнул в телефон. — Сегодня уже дважды напомнила…

Следуя за его движениями, я посмотрела на экран. Егор нахмурился и закрыл телефон ладонью.

— Я… просто так сказал. Не имел в виду, что там что-то интересное.

Но я уже заметила то, что он пытался скрыть.

«Привет, Красавчик!»

Серьезно? Егор Воронцов и Наташа Потапова? Вот уж не подумала бы… хотя они похожи, оба настырные. Если Наташе что-то нужно, всю душу из тебя вынет, но своего добьется.

В мыслях пронеслись странные образы, как я выдергиваю Наташин хвостик.

Неожиданно.

Глядя на Наташино письмо, Егор пересказал план на завтра. Выкопаем капсулу, потом садимся каждый за свою парту, как в первом классе, и открываем письма. Нас фотографируют для школьного сайта. Вот такая традиция. А после этого отмечаем знаменательное событие в кафе.

— Поверить не могу, что мы всерьез собираемся идти. — Егор пристально смотрит на меня, словно надеясь, что я заставлю его передумать.

— Да ладно тебе, сходи, позволь одноклассникам на тебя полюбоваться!

— Думаешь, меня волнует их мнение? — спросил пренебрежительно.

— Уверена, что нет… Красавчик! — усмехнулась, выходя из кабинета, всей спиной ощущая, как Егор морозит меня взглядом.

Я не собиралась возвращаться в школу, особенно на вскрытие капсулы, но теперь жду завтрашнего дня со странным волнением. Мне вдруг стало безумно интересно, о чем мечтал в детстве Егор Воронцов.

* * *

На фуршете я познакомилась с отцом Егора. Со школьных лет помню его смутно, меня интересовали только родители Никиты.

Валерий Филиппович Воронцов. Подтянутый мужчина с очень проницательным взглядом. И в данный момент он проницал меня, прижавшуюся к боку Егора под гнетом всеобщего внимания.

Бедняга то и дело отодвигался в надежде избавиться от прилипшего к нему тела, но меня как пришкварило.

— Аль, ты чего толкаешься?

— Я не толкаюсь, а прячусь за тобой. На меня все смотрят.

— Естественно, смотрят, я тебя предупреждал. Они знают, что ты в числе избранных, кто решает судьбу журнала, и пытаются угадать, как ты проголосуешь. Постарайся выглядеть загадочно!

— Я не умею выглядеть загадочно! — прошипела.

— Все ты умеешь! Аль! — Егор развернул меня, закрывая от зрителей своим телом. — Только не говори, что ты до сих пор боишься толпы.

— Ты что, помнишь, как я боялась в школе?

— Конечно, помню. Тебя насильно на сцену затаскивали, ты цеплялась ногами и руками за все доступные средства. А перед классом нормально выступала, и в походах тоже. Если хочешь, я выгоню половину людей с фуршета, тогда толпа станет поменьше.

— Дурак!

— Ты только толпы боишься?

— И сцены. Мы стоим на возвышении у всех на виду. Я хочу вниз.

— Здесь сцена, а там толпа… ммм… что страшнее? — смотрит с иронией.

— Домой хочу!

— Прячься за мной сколько хочешь, но домой не отпущу. — Обхватил меня и пришпилил к себе как железным обручем. Дергаю руками-ногами, а с места не сдвинуться. Зато отвлеклась.

В начале фуршета было несколько выступлений — Егор и его отец, а также редактор «Завтрашнего финансиста». Егор заставил меня подняться на возвышение вместе с ними, и я чувствовала себя крайне неловко. Осталось чувство, что он меня испытывает, но его цель непостижима.

Удерживая меня за талию, Егор позвал отца.

— Пап, можно тебя на минутку! — Егор говорит легко, весело, но вижу по их лицам, что это далеко не первый разговор обо мне. Боюсь представить, что думает великий медиамагнат по поводу внедрения оборвашки в его глянцевую империю. — У Али появились интересные идеи, тебе понравится! — задушевно врет Егор.

У меня чуть глаза не выпали на стебельках, как в мультфильмах. Я еле держусь на ногах от волнения, а Егор издевается. Ну как, скажите, поделиться моими глупыми идеями с его отцом? Стоит упомянуть конкурс красоты новорожденных, и Валерий Филиппович лично выпроводит меня из здания. В срочном порядке.

— Наслышан о вас, Аля! — отец Егора сдержанно улыбается и смотрит на руку сына вокруг моей талии. В отличие от Егора он не считает меня восходящей звездой журналистики и правильно делает. Поджарый, строгий, с зачесанными назад волосами Валерий Воронцов — олицетворение успеха и мудрых решений. Появление оборвашки в его элитном мире — недопустимый артефакт.

Так волнуюсь, что еле смогла поздороваться. Язык распластался во рту дохлой рыбиной. К счастью, Валерия Филипповича отвлекли, и это дало возможность срочно поругаться с Егором.

— Зачем ты меня рекламируешь!? Я ничего полезного не придумала.

— Скоро придумаешь! — безмятежно улыбается.

— Лучше бы ты вообще не говорил отцу обо мне.

— Это еще почему?! Отец обрадовался.

— Не ври!

— Я не вру! — возмутился так громко, что на нас оглянулись.

— Ага, конечно, твой отец так и сказал: «Молодец, сынок, что нанял безграмотную девицу, не имеющую отношения к журналистике. Она решит все наши проблемы».