Прочитай меня

— Не зря нас с тобой вместе посадили! — Изабелла рассмеялась, грубо, громко, привлекая внимание. Остальные возились со своими конвертами и потихоньку болтали друг с другом.

Перед нами материализовалась Наташа Потапова с видеокамерой.

— Аля, мы делаем запись для школьных архивов. Не поделишься впечатлениями от открытия капсулы времени?

— Это было забавно. Я рада, что пришла.

— А письмо не покажешь?

— Нет, но скажу, что моя детская мечта сбылась.

— Очень за тебя рада!

Наташа пошла дальше по ряду.

— Моя тоже почти сбылась. — Изабелла скомкала конверт в руках. — Знаешь, что я написала? Хочу большой дом, красивого мужа и много детей. Родители обещали устроить свадьбу следующей весной. Муж красивый, это точно, да и на дом не поскупятся.

Таким голосом говорят о смертельной болезни, а не о сбывшейся мечте.

— Что-то не так? — В позе Изабеллы столько печали, что захотелось взять у нее чуток.

Изабелла подняла голову, и меня отбросило назад холодной неприязнью ее взгляда.

— Не смей меня жалеть! — прошипела она. — Я любила Никиту и люблю. — Опомнившись, вздохнула и в знак примирения сжала мои пальцы. — Ты должна меня понять, Аля. Ты ведь тоже была в него влюблена.

— Да. — Отрицать не имеет смысла, все об этом знали.

— Я знаю, что вы встречаетесь, — сухо сказала Изабелла, глядя в сторону. — Мы с тобой дружили в детстве, поэтому скажу без обиняков. Не верь его словам, он любит болтать глупости. В следующем году мы поженимся, это решенный вопрос. У нас обязательно будут дети. Я вылечусь, забеременею… обязательно. Это временное бесплодие. А фигуру верну после. Мы будем счастливы, Никита и я. Он вспыльчивый, иногда лишнего наговорит, но он меня любит. По-своему, но любит.

Изабелла говорила громко, с нажимом, убеждала саму себя. От ее тона все внутри перевернулось и отказывалось становиться на место.

Егор убрал свое письмо в карман и теперь напряженно следил за нами с Изабеллой.

Немудрено, у нее такое выражение лица, словно вот-вот набросится на меня.

Невеселая вышла встреча.

— Любовь бывает разной, — убежденно сказала Изабелла, в ее глазах ничего кроме грусти.

— Да, конечно. Когда я согласилась на свидание, я не знала, что вы вместе. Я не люблю Никиту, да и он меня тоже, и больше никогда…

Изабелла махнула рукой, останавливая меня.

— Я не хочу знать. Просто прими ко вниманию мои слова.

Она отвоевывала у меня свою собственность, самую главную ценность, которую удерживала годами, и которая полагалась ей по завету родителей и по закону вселенской справедливости. Или несправедливости.

Несмотря на пламенную речь Изабеллы, я вышла из этого раунда победительницей. Она же выглядела раненой, ослабшей от необходимости отстаивать то, что считала своим.

— Изабелла, помнишь свой пенал с картинками фей из мультиков?

— Еще бы! Я его обожала.

— Я мечтала о нем все детство. Пару лет назад увидела похожий в магазине и купила, ношу в нем всякие мелочи. Клиентки думают, у меня есть дочка. Глупые! Будто я отдам дочери такую ценность!

— Еще бы! — лицо Изабеллы расслабилось, глаза посветлели улыбкой. — Хороший был пенал.

— Знай, Изабелла, что я очень тебе завидовала. Всегда.

Она хотела возразить, удивиться, но вместо этого кивнула. С благодарностью за то, что я восстановила незримый баланс между нами.

— Аля… помнишь день, когда Никита пришел в наш класс? — прошептала, сплетая побледневшие пальцы.

— Помню.

— Я влюбилась в него с первого взгляда. А он застыл в дверях, как вкопанный, и смотрел на тебя. Если бы Ирина Семеновна не вмешалась, не посадила Никиту со мной, он бы достался тебе.

— Нет, что ты! Он случайно…

— Я иногда сожалею, что Никиту посадили со мной, — прервала она. — Кто знает, как сложилась бы моя жизнь…

Желающих прочитать письма вслух оказалось на удивление много. Девочки мечтали о принцах, детях и красивых платьях, мальчики — о подвигах и полетах в космос. Запомнился только одноклассник, мечтавший «вырасти таким же большим, как папа». Вроде ничего необычного, однако к письму прилагался рисунок, доходчиво поясняющий, на рост какой части тела он надеялся. Довольный парень поклялся, что его желание сбылось.

Попрощавшись с Ириной Семеновной, мы пошли в кафе, почти все, кроме Изабеллы. Она попрощалась со мной сухо, не глядя в глаза, но несколько минут спустя догнала нас на проспекте. Длинные светлые волосы развевались по ветру, перекинутая через руку накидка с леопардовым принтом волочилась по асфальту.

— Аля!! — отведя меня в сторону, она перевела дыхание. Покрасневшие глаза выдали правду: она только что плакала. Однако взгляд был решительным, даже жестким. — Я наговорила ерунды, не верь, я ни о чем не жалею. И ты меня не жалей! — потребовала строго. — У меня все отлично, а будет еще лучше. У нас с Никитой обязательно будут дети. Красивые дети. Большой дом и трое детей.

— Обязательно! — кивнула я. Изабелла развернулась и пошла прочь, все еще волоча за собой баснословно дорогую накидку. Со стороны для любого прохожего она выглядела счастливой, просто потому что у женщины настолько красивой и богатой не должно быть причин для печали. Никаких.