Прочитаны впервые

…В библиотеке Института марксизма-ленинизма я видел это редчайшее издание. На его довольно искусно литографированной и украшенной рисунком обложке стоит жирными черными чернилами начертанный номер – полицейская пометка. Пометка показывает, что экземпляр этот извлечен был, по-видимому, в 1917 году из некоего жандармского архива и после ряда перемещений по библиотекам попал в Институт марксизма-ленинизма. Работники института установили, что еще несколько таких же журналов, тоже с жандармскими отметками, хранятся в других библиотеках страны. Но попадаются и сборники без жандармской нумерации. Об одном из них рассказал сам Аргунов. В автобиографии он пишет: «Первый выпуск „Социалистического знания“ вышел в самом начале 1884 года и содержал „От утопии к науке“ Энгельса, его же „Положение рабочего класса в Англии“, отрывки из „К критике политической экономии“, „Нищеты философии“ и др. Этот сборник получил широкое распространение, как выяснили потом жандармские обыски. Один его экземпляр покоился под видом лекций по политической экономии до 1920 года в одной библиотеке города Саратова, где я его обнаружил – целехонький экземпляр с нашим обращением к читателям и моими примечаниями из Маркса».

О журнале «Социалистическое знание» знал Энгельс. Знал и о кружке, его издававшем. Энгельс находился в переписке с одним из членов этого кружка – Евгенией Паприц, которая, по мнению Аргунова, видимо, была заграничным корреспондентом кружка переводчиков и издателей. Точно Павел Александрович этого не знал и пояснил почему: из-за строгой конспирации, действовавшей в кружке.

Евгения Паприц – актриса, собирательница русских песен, жена народника Линева. 26 июня 1884 года, находясь в Лондоне, она обратилась с письмом к Энгельсу, тоже проживавшему тогда в британской столице. Паприц просит в этом письме у Энгельса совета в «уверенности, что Ваш совет будет, несомненно, лучшим из всех, которые мне могут быть даны по интересующему меня вопросу». А просит она назвать ей «малоизвестные статьи, как Ваши, так и Маркса, которые были в свое время опубликованы в прессе», для перевода на русский язык и нелегального их издания. Вот при этом она и сообщает, что «с целью распространения в русском обществе идей научного социализма в Москве предпринято издание литографированного журнала „Социалистическое знание“ (печатать его, к сожалению, невозможно). Программа включает переводы работ о научном социализме».

Энгельс отвечает Паприц в тот же день – 26 июня. Письмо начинается так: «Сударыня! Про литографированный журнал, о котором Вы говорите, я уже слыхал, хотя мне еще не удалось увидеть ни одного экземпляра».

И дальше Энгельс вступает в полемику с Паприц, которая довольно негативно обрисовала положение с революционным движением в России. Она писала Энгельсу: «Существует довольно распространенное мнение, что русские социалисты лучше других подготовлены к революции. Мне кажется, что этот взгляд верен только наполовину. Преследования вызывают у них большую силу сопротивления, увеличивают, быть может, их энергию. Но, с другой стороны, русские являются невеждами в общественных делах. В случае революции русские социалисты не будут знать, что делать со своей победой, они ее не удержат потому, что у них нет ни твердых принципов, ни организации, ни настоящих научных знаний». Чтобы пополнить эти знания, Паприц и просит порекомендовать для перевода нужную литературу.

Энгельс посылает Паприц своего «Анти-Дюринга» и называет литературу, которую считает полезной для перевода на русский язык. Но одновременно он оспаривает мнение своей корреспондентки о русском революционном движении. «Мне кажется, – отвечает Энгельс Паприц, – что Вы немного несправедливы к Вашим соотечественникам. Мы оба, Маркс и я, не можем на них пожаловаться. Если некоторые школы и отличались больше своим революционным пылом, чем научными исследованиями, если были и есть еще кое-где блуждания, то, с другой стороны, была и критическая мысль и самоотверженные искания в области чистой теории, достойные народа, давшего Добролюбова и Чернышевского. Я говорю не только о революционных социалистах, действующих на практике, но также об исторической и критической школе в русской литературе, которая стоит бесконечно выше всего того, что создано в этом отношении в Германии и Франции официальной исторической наукой. И даже среди революционеров-практиков наши идеи и экономическая наука, коренным образом переработанная Марксом, всегда встречали понимание и симпатию».

Энгельс просит Паприц оказать ему «честь своим посещением». Но была ли представительница московского кружка в гостях у Энгельса, неизвестно.

В автобиографии Аргунова есть небольшая главка о переписке Энгельса с Паприц. Аргунов подчеркивает, как быстро узнал Энгельс о вышедшем в том же году в Москве сборнике «Социалистическое знание», и задает себе вопрос: кто же еще до Паприц сообщил Энгельсу о выходе нелегального журнала?