Прочитаны впервые

…Почти ничего не осталось у Юлии Александровны после смерти Павла Александровича, случившейся в 1944 году, ничего из многочисленных документов, которые хранил он о годах своей революционной молодости. Жили они перед войной в Феодосии, спешно эвакуировались из нее накануне захвата гитлеровцами Крыма, оставили в городе и библиотеку редких книг, и папки редчайших документов. Только самые важные документы захватил в портфель Павел Александрович, да и его потерял на страдных путях-дорогах эвакуации. Сохранилось только то, что лежало в сумочке Юлии Александровны – несколько фотографий молодого Павла Александровича. Чудом как-то еще сохранилась книга, написанная Павлом Александровичем в Шушенском, – «Очерки сельского хозяйства Минусинского края». Да еще бережет она переснятые в Ленинской библиотеке статьи Павла Александровича из различных сборников и журнала «Каторга и ссылка».

Но сохранился еще один уникальный документ, который позволяет точно представить события необычайной жизни Павла Александровича Аргунова. Документ этот – автобиография, написанная при подаче заявления о вступлении в Коммунистическую партию. Заявление это он подал в 1943 году, за несколько месяцев до своей смерти.

К вступлению на склоне лет в партию Павел Александрович отнесся как к важнейшему шагу жизни. Самому себе было трудно объяснить, почему он решил сделать этот шаг так поздно, хотя десятки лет был подлинным марксистом, борцом за дело Маркса – Энгельса – Ленина. И автобиографию при подаче заявления он изложил не как обычно, на одной-двух страницах, а очень подробно. Вот этот единственный документ о 60 годах революционной работы Павла Александровича и сохранила как священную реликвию его жена, поставившая своей целью рассказать возможно большему числу людей об одном из тех, кто стоял у истоков марксистских организаций России. Этот документ и дала мне Юлия Александровна, буде я захочу писать о Павле Александровиче.

Вот что писал П.А. Аргунов о том 1881 годе, на котором остановился мой рассказ:

«После разгрома революционного народничества в сердце России, Москве, казалось, все замерло. Но на периферии Московской области уже был слышен приглушенный ропот рабочих. Эти молекулярные движения в рабочей среде рефлекторно передались чуткой части революционного студенчества университета, Высшего технического училища, Петровской сельскохозяйственной академии и других». И несколько далее в той же автобиографии: «Для нас, тогдашних московских студентов, субъективно появилась потребность выработать в себе какое-то новое отношение к действительности, новую программу действий. Объективно же – и это теперь особенно ясно – такие устремления диктовались доходившим до нас пульсированием рабочих настроений вокруг Москвы: Морозовская и другие стачки 1885 года объяснят многое, бывшее неясным в ту пору.

Я стал усиленно изучать „Капитал“, том I, а также не переведенные тогда „Нищету философии“, „Анти-Дюринг“, „От утопии к науке“, „Положение рабочего класса в Англии“ – все, что можно было достать через профессоров, пользовавшихся правом выписывать из-за границы работы на иностранных языках без цензуры. Ввиду крайней редкости „Капитала“ на русском языке я составил извлечения основного хода мыслей Маркса, по возможности словами самого автора, с добавлением цитат и из других его сочинений. Такую тетрадку можно было прочесть и прокомментировать в течение двух часов на собрании кружка, что мною было и проделано. Этот конспект получил применение в пропаганде марксизма и впоследствии издавался нелегально».

Итак, 1881 год – первое прочтение Маркса и первые, совсем кустарные попытки его распространения. Дальше дело пошло было более масштабно и организованно. Об этом читаем в той же автобиографии: «В 1882 – 1883 годах в Москве организовался нелегально довольно значительный кружок для изучения классиков марксизма. В состав кружка входили студенты преимущественно университета, учителя средней школы, учащаяся женская молодежь высших курсов. Но очень скоро от изучения кружок перешел к мысли переводить творения марксизма, издавать их нелегально под видом студенческих записей лекций (такие издания были тогда очень распространены на всех факультетах) и распространять среди широких слоев учащихся, рабочих и военнослужащих. С партийной точки зрения кружок был неоднороден, как неоднородна была тогда вся революционная Россия: были и народовольцы, и ранние социал-демократы, и сторонники военного заговора (так называемые „милитаристы“)… Одно несомненно, что эта ранняя марксистская группа уже критически относилась к народническим учениям о значении капитализма в России, о роли крестьянства, о решающем влиянии террора и т.п. … После более или менее удачного издания „Манифеста Коммунистической партии“ и некоторых мелких произведений было решено приступить к изданию журнала или сборника под названием „Социалистическое знание“».