Продается дом

Вентель живет на окраине деревни, там выстроено несколько новеньких пятиэтажек, в одной из них бывший ученик Арсения недавно прикупил две квартиры на разных этажах и сделал себе двухуровневую. Соседи отчаянно возражали, боясь, что дом рухнет от такого ремонта, и даже пожаловались в полицию на неузаконенную перепланировку, но Вентелю было откровенно наплевать и на общественное мнение, и на полицию. Один из особо рьяных защитников целостности дома в итоге получил от Вени по лицу, подал на него заявление и узнал, что сам виноват, и вообще это он первый напал на Вениамина Алексеевича.

Арсений паркуется рядом с Вениным «Лексусом». От утреннего кофе и двух бутербродов с заветренной колбасой, урчит в животе. Морщась, Арсений ковыляет к подъезду. Вроде бы, давления нет, а все равно как-то «штормит». Набирает двадцать два, слышит искаженный плохим микрофоном голос Вени: «Заходи, Иваныч», и поднимается к нему.

Вентель – круглолицый, румяный, крепкий, с небольшим брюшком. Русые волосы аккуратно зачесаны на бок. Он широко улыбается, крепко жмет руку.

– Чайку, Иваныч? Или чего перекусить?

– Нет, нет, только что завтракал.

– Тогда проходи, присаживайся. Я тут себе пока яичницу сварганю, если не возражаешь.

Веня возится возле холодильника.

– Ты рассказывай, я слушаю. Что за разговор?

– Деньги нужны.

– Это понятно. Они всем нужны, – оборачивается Вентель, подмигивает. – Сколько надо–то?

– Шестьсот пятьдесят.

– Сумма приличная. На кой тебе такие деньжищи, Арсений Иваныч?

– Потребительские нужды, – усмехается Арсений.

– Понял, вопросов больше нет.

– Я подумал – может домик мой в залог возьмешь? Ты ж без залога не дашь.

– Без залога не даю. Даже таким старым знакомым, как ты, Иваныч. Брат придет – и то не дам. Тут дружба отдельно, бизнес отдельно – сам понимаешь. Домик, говоришь?

– Ну да.

– Ох, товарищ учитель… Ты представляешь, сколько процентов с шести сотен-то платить придется? Самый минимум пять в месяц.

– Тысяч?

– Смеешься, Иваныч? Пять процентов. Это тридцатка в месяц. Где ж ты ее возьмешь? Да и твой дом, если продавать максимум пол-ляма потянет. А тут правила тоже строгие – как говорят в банках: не более половины стоимости заложенного имущества. То есть двести пятьдесят смогу дать. Процентов, конечно, уже меньше платить, но тебе ж еще четыреста где-то искать надо будет.

– Слушай, я вроде в интернете смотрел – такие дома, как мой и по миллиону продаются.

– Это ты где, на «Авито» смотришь? – смеется Веня. – Там кто во что горазд ценники назначают. Есть и по миллиону, и по два. А ты попробуй продай. Тем более, если уж до реализации дело доходит, нужно продавать быстро. Не буду ж я сидеть и год ждать, пока дом купят. Мне надо за месяц отбиться максимум. Поэтому пятьсот красная цена. Да и то – дом вещь такая… Спрос низкий. Кому тут особо в нашу глушь хочется ехать? Была б тачка, или хата в городе под залог – другой разговор.

Арсений кивает. Вентель рассуждает правильно.

– Без шансов, стало быть?

На сковороде шипит яичница. Теляев разводит руками:

– Прости, Иваныч. Похоже, что без вариантов. Я ж примерно представляю, куда тебе деньги нужны. Мой тебе совет. Забей. Не надо. Ты ж потом не выплатишь эту сумму. Если у кого-то и возьмешь, особенно из наших, – тебе потом конец будет. Подумай сто раз.

– Не могу забить, Вень. Никак не могу. И все уже обдумал. Ладно, спасибо, что выслушал.

Арсений встает, жмет на прощание руку Вентелю и выходит на лестничную площадку. Здесь силы его покидают окончательно, он прислоняется к стене и тихонько сползает на пол. И долго сидит, глядя в пустоту подъездного окошка.

Арсений возвращается домой. Включает свой старенький компьютер, тот надсадно жужжит, пиликает, через пару минут загружается. С экрана древнего ЭЛТ–монитора на Арсения смотрит красный спортивный «Мерседес». Это еще Витька заставку сделал. Давным-давно. Так и осталась.

Арсений открывает «Авито». Там у него даже есть личный кабинет – весной продавал резиновую лодку, пришлось завести. Объявление в раздел «Недвижимость». В одной из папок с фотографиями находит фотку дома. Сделана летом два года назад. Только обновил краску на стенах и ставнях. Стены темно-синие, ставни белые, дом увит плющом, из сада выглядывают две березки и рябина. Сейчас краска уже выцвела и местами облупилась, но надо же завлечь потенциального покупателя.

Долго думает над разделом «Описание». Наконец просто указывает: «Продается дом. СРОЧНО!». Ставит цену – шестьсот пятьдесят тысяч. Потом меняет на шестьсот семьдесят – нужно оставить запас для торга. Тянет указатель мыши к кнопке «Разместить». Сердце неприятно бухает где-то в горле. В этот момент Арсений понимает, что решение это было принято уже давно, оттого сейчас далось так легко. Все его потуги взять кредит, занять у старых знакомых и барыг, это лишь попытки оттянуть окончательное принятие неизбежного решения.

Кликает.

Всё.