Продайте мне хоть что-нибудь!

И я пошла домой. Мне предстояла встреча с Маленькой Таней. По правде говоря, я волновалась. Я же с ней ни разу в жизни не встречалась. Какая она окажется? Я же помню себя маленькой только изнутри. А со стороны-то я себя никогда не видела.

Вечер прошел несколько нервозно. Муж раздраженно требовал ужин – а мне-то было совсем не до готовки. Сын еще пришел. Три дня не заходил, а тут – на тебе, приперся! И так некстати! Говори с ним, когда мысли другим ребенком заняты.

Наступил вечер. Муж, слава тебе господи, смотрел снукер перед сном. Мне никто не мешал настроиться на эту встречу.

Я села на кухне и стала ждать. Маленькая Таня почему-то не приходила. Я стала вспоминать себя маленькую. Но от напряжения ничего конкретного не вспоминалось. Тогда я вспомнила, что моя мама часто говорила мне, когда я подросла, каким смешным и забавным ребенком я была. И очень стеснительным.

И тут я услышала громкий голос:

– Ну, привет!

Напротив меня сидела Маленькая Таня! Точно такая же, как на старых моих фотографиях. В вязаной застиранной кофточке – оказывается, она была голубая, фотографии-то все черно-белые, – цвет я не помнила. В ситцевом платочке. Колготки все в складочку на коленях. Простые такие бежевые колготочки из хлопка. Мне вдруг так ее стало жаль, мою Маленькую Таню.

– Танюш, – говорю, чтоб беседу как-то начать, – чайку не хочешь?

– Давай, – говорит.

Голос ее меня насторожил немного. Голос какой-то не совсем детский. И не стеснительный совсем.

– Танюш, может, варенье хочешь?

– Сигарету дай.

Я опешила. Я вспомнила, что маленькая я любила покурить, но все-таки постарше, лет с десяти стала пробовать, наверное. Но не в пять же. А Маленькой Тане никак не больше пяти было.

– Танюш, – говорю, – ты что? Нельзя детям курить. Я очень жалею, что не бросила, – это такая гадость!

А она смотрит на меня с таким недетским прищуром и руку к пачке тянет. Я хотела дать ей по руке сначала, но тут же вспомнила слова Светлой головы: «Все разрешать безоговорочно».

И Маленькая Таня достает сигарету из пачки, профессиональным жестом открывает мою зажигалку Zippo своими маленькими ручонками и закуривает!

И курит! Затягиваясь глубоко!

Я впервые затянулась лет в четырнадцать, я это точно помню. Помню, как мне стало плохо и я тут же выбросила пачку сигарет «Пегас», которые купила. И сказала себе, что в жизни не возьму в рот эту гадость.

И вот мы сидим напротив друг друга и курим. Я же думала, я с ребенком буду сидеть. Конфетами ее, Маленькую Таню, угощать, а тут – на тебе!

И о чем с ней говорить? Но, помня слова психолога, начинаю беседу:

– Танюш, чего тебе хочется? Что хочешь, то и делай. Я тебе разрешаю.

А она меня вроде как и не слушает. Не произвели на нее мои слова никакого впечатления. Курит молча. Думает себе свое что-то.

– О чем думаешь? – спрашиваю.

– Слуууушай, ну что купить?

– А что ты хочешь, Танюш?

– А ничего не хочу.

– А зачем же тогда?

– Ну хочется чего-то.

– А что тебе надо?

– Да не надо ничего.

– А зачем тогда?

– Ну говорю же – хочется.

Вот это да! Не детский какой-то разговор совсем получается.

– Ну, ладно, покажи, что у тебя есть, – говорит Маленькая Таня.

– Я сейчас не могу, понимаешь, муж спит, мы его разбудим. Я тебе завтра покажу, хорошо?

– Неинтересно с тобой. Пойду, пожалуй.

И ушла. То есть пропала. В эту ночь я, само собой, не заснула. Какой тут сон. Зато целый день ходила как во сне. Ждала новой встречи. Все думала, как себя вести правильно. Но ничего хорошего не придумала. Только достала из шкафа все обновки за последний год, чтобы Маленькой Тане показать, если снова попросит.

Сложила все в гостиной. Много получилось. Все стулья и диван заняла. Пришел муж с работы. Увидел склад вещей и равнодушно спросил:

– Ты что – эмигрировать собралась?

– Да вот хочу от лишнего избавиться.

– Давно пора, – опять равнодушно сказал муж и пошел смотреть снукер.