Продам кота

Я так и думала: он видит во мне свой идеал, а не меня настоящую. Влюбился, ну конечно... Боже мой, что мне сделать, чтобы он перестал?..

- Я же обманула тебя. И я до сих пор добрая?

Вильгельм погладил меня по щеке.

- Я понимаю, почему ты это сделала. Я поступил бы так же, если не хуже, будь я на твоём месте.

- Тогда ты понимаешь? Понимаешь, что мне нужно вернуться? Мой дом не здесь!

- Я понимаю.

- И ты не...

Он потянулся ко мне, к губам. Я отвернулась - поцелуй получился в щёку.

- Ты будешь моей, - тихо повторил принц. - Обещаю. Ты всё равно будешь моей.

Господи, как же он бесит меня в такие моменты! Как можно заставить кого-то полюбить?!

- И тебя совершенно не волнует, что я об этом думаю? Что мне будет больно? Что это не мой мир, что я здесь чужая?

Он улыбнулся: я видела, пусть вокруг были и сумерки. Грустная, слабая улыбка расцветала на губах принца, и от неё у меня болело сердце.

А потом он вдруг сказал:

- Но ведь каждый в жизни сам за себя, не так ли, Виктория?

- Ты подслушиваешь мои мысли?!

Он улыбнулся, на этот раз широко.

- Отпусти меня! - прошипела я.

Он усмехнулся.

- О нет. Никогда.

Я всё-таки вырвалась. И, отдышавшись, сказала:

- Ни за что. Твоей я не буду. Делай что хочешь со своей любовью, она мне не нужна.

Он вздрогнул, но сказал спокойно:

- Знаешь, мне ведь и это в тебе нравится: твоя прямота и честность.

Ух, как он меня... Бесит, бесит, он меня бесит!

- Я иду спать.

- Сладких снов тебе, Виктория, - отозвался принц. И вкрадчиво добавил: - Надеюсь, я приснюсь тебе.

- Естественно, в кошмаре, - бросила я и, вспугивая светлячков, потопала по цветам, больше не заботясь о том, разбужу я кого-нибудь или нет.

Как оказалось, никто и не спал.

- Вот и поговорили, - хмыкнул Стивен, когда я подошла.

- А ты не подслушивай!

- А вы не кричите. Вик, дать тебе снотворное?

Я залезла в спальный мешок и отвернулась.

-Нет.

- Ну и спи тогда, гордячка. Ваше Высочество! Вы там долго торчать будете? У меня много всяких зелий, снотворного хватает, может, хоть вы возьмёте? Завтра тяжёлый день.

Что ответил наёмнику принц я уже не слышала, потому что неожиданно провалилась в сон. Чую, без чьей-то магии не обошлось, потому что снился мне и правда Вильгельм. Голый. Позирующий.

Га-а-ад!

Чёрт возьми, пусть валит из моих снов! И из моей жизни! От этих принцев одни проблемы!

Зато на следующий день я поняла, что справедливость существует: Вильгельму воздалось. Ох, как же ему воздалось! Они со Стивеном наконец-то разобрали тот ком одежды, париков и косметики, который наёмник наверняка спёр из театра. Чего там только не было! Даже для меня нашёлся парик, золотистый блонд, который мне на голову приспособил Стивен. Он отлично в этом актёрском добре разбирался, что и неудивительно. Зато, конечно, в нём совсем не разбирался принц. И мы ведь гордые, мы помощи не попросим. Как же смешно он выглядел сперва, когда только напялил женскую одежду! М-м-м, я, только увидев, сразу и за всё его простила, потому что худшего наказания для гордеца, чем перевоплощаться в женщину, да ещё и так, по старинке, с косметикой и платьями было не придумать. А ведь ему ещё повезло: алеманки не носили каблуки и предпочитали удобные платья спокойных тонов, без корсетов, кринолинов и прочих женских мучений. Правда юбок у этих платьев было - мама не горюй. Стивен объяснил, что чем их больше, тем выше положение дамы. Мы делали из Вильгельма благородную леди, поэтому в конце он был вынужден надеть аж семь юбок и напоминал чайную бабу. Ходить он мог с большим трудом.

- Зато не упадёте, Ваше Высочество, - пошутил Стивен.

Юбки и впрямь держали, пожалуй, лучше кринолина, - некоторые были из толстой тяжёлой ткани. Но упасть Вильгельм, конечно, мог бы, однако встать потом - да, это вряд ли.

Грудь Вильгельму сделали из меховых шариков. Куцая грудь, на мой взгляд, получилась, особенно пока Вильгельм не приноровился её как-то поддерживать, а то его время от времени перекашивало. Но Стивен сказал, что это нормально, дескать, у всех алеманок так. А когда я удивилась, объяснил: “Они же поголовно, Вик, плоскогрудые. Не то, что ты. Если у Его Высочества она даже выскочит... Ничего страшного, никто не удивится, будет просто небольшой конфуз’’. Я представила этот... конфуз и подумала, что это даже хуже, чем порвавшийся во время танцевального выступления лифчик. Со мной, слава богу, такого не случалось, но подобный конфуз я наблюдала. Бедная та танцовщица...

Вильгельма мне сейчас тоже было жалко. Но не слишком: после наколдованного сна и “ты будешь моей" я решила, что между нами война, а раз так, то зачем сочувствовать врагу? Хотя принц выглядел так смешно, что не хихикать в кулачок и не жалеть его у меня не получалось.