Продам свой череп

Следующая ночь выдалась безлунной и ветреной - то есть подходящей для того, чтобы идти на дело. В колодец огольцы проникли не без труда - ободрав не только одежду но и бока. Попрыгали один за другим в кофр. Постояли, прислушались. Всё было тихо. Включили фонарь и его тусклым лучом принялись обшаривать помещение. В дальнем углу под брезентом высился штабель ящиков.

Сняли самый верхний, поддели его крышку ломиком, отодрали - и замерли в восхищении, как Али-Баба перед сокровищами в пресловутой пещере. Ящик был заполнен небольшими жёлтыми брусками. Их тёплый мягкий цвет ласкал взор.

- Истинное золото блестит и во тьме! - выдал Патрокл фразу где-то читанную или слышанную.

Во втором ящике оказались монеты, естественно, золотые. Полюбовавшись ими, ребята сделали то же, что сделал бы любой на их месте в такой ситуации: погрузили руки в драгоценную груду, начали пересыпать монеты из горсти в горсть и обратно в ящик, слушая при этом их деликатный звон.

- А можно я возьму себе одну, на зубы? - спросил Одиссей.

- Но у тебя же все зубы целые! - возразил Парис.

- А я сделаю себе фиксы. Чтобы блатные меня уважали...

- Если ты это сделаешь, я выбью тебе зубы вместе с фиксами!

Аякс тоже хотел стырить одну монетку - подарить Лене, но никак не мог решиться. Он только небрежно сказал:

- Их здесь так много. А сколько - никто, наверное, и не считал...

- Хорош трепаться! - оборвал их кадет Тетерин. - Давайте делом заниматься. Времени мало, скоро утро, и к подъёму надо быть в казарме.

- Нам тоже.

Принесённый с собой железный хлам - болты, гайки, гвозди, куски арматуры - был засыпан в ящики, которые были аккуратно заколочены, а золото перекочевало в мешки. Их ребята вытащили наверх и спрятали на кладбище кораблей, а днём переправили на китайских лодках на материк (тоже не без трудностей). На телеге нанятого ломовика привезли на Светланскую, к зданию городского банка и оставили у входа с запиской «от дарителей, пожелавших остаться неизвестными». Пересчитав золото, находившееся в мешках, и сверившись с записями, банковские клерки были потрясены: не пропало ни унции!

В ночь с четвертого на пятое апреля 1920 года японские войска произвели путч во Владивостоке. Нападение, как всегда у японцев, было внезапным и жестоким...

Ещё первого апреля из города ушли на кораблях последние части американцев. Хозяевами положения остались японцы. Их войска потихоньку стали занимать ключевые пункты города. Японскому командованию не нравилось, что в правительственных учреждениях Владивостока большую роль играют барусевики, что к ним прислушивается население, что партизанские отряды, действующие в тайге, набирают силу, растут, как отава...

Третьего числа завхоз колонии Карл Брэмхолл ездил с острова в город за лекарствами. В аптеке на углу Светланской и Алеутской улиц он видел, как японцы втаскивали на чердак аптеки трёхногий пулемет «гочкис». Кто-то в очереди рассказал, что пулемёты установлены и на многих других зданиях, стоящих на перекрестках.

С одиннадцати часов вечера 4 апреля японцы уже в открытую начали захват правительственных учреждений Владивостока. С Тигровой сопки и со своих кораблей они открыли по заранее намеченным целям артиллерийский огонь, улицы простреливались из пулеметов...

Рассказал всё это Брэмхолл и сам же предположил:

- Может, началась ещё одна русско-японская война?

Война не война, но выступление японцев шло по всему Уссурийскому краю. Провокация японцев была широко организована. В Никольске в эту ночь заканчивал свою работу съезд трудящихся Приморья. Японцы внезапно открыли по зданию съезда артиллерийский огонь. Начались бои в Спасске23. В Хабаровске войска, спавшие в казармах, среди ночи были окружены японцами и разоружены. Все военные объекты были разрушены артиллерией. Погибло много солдат и мирного населения.

Только партизанские части оставили дальневосточные города и ушли в сопки почти без потерь.

Утром пятого, когда стрельба прекратилась, Владивосток неузнаваемо изменился. Еще вчера это был город, в котором правила Революция, где буржуям основательно прижали хвост. Несмотря на засилье интервентов, порядок в городе поддерживала рабочая милиция. Теперь японцы разоружили милицию, руководителей бросили в тюрьму. На улицы Владивостока изо всех щелей хлынула эмигрантская накипь, холёные господа и дамы. Мелькали нарядные туалеты; в воздухе плавали приподымаемые котелки и цилиндры, офицеры в парадной форме заигрывали с барышнями; в Адмиралтейском саду звучал Штраус. Японцы, которых благодарили за спасение от большевиков, вежливо шипели в ответ и, кланяясь, потирали руками свои колени.

Воссоединение

После эвакуации американских войск Американский Красный крест решил собрать всех колонистов в одно место - на Русский Остров - главным образом по экономическим соображениям. Содержание 800 детей требовало больших средств, АКК начинал тяготиться этой ношей и всё больше задумывался об эвакуации детской колонии из Владивостока.