Продам свой череп

И ещё. Задумайтесь о своей дальнейшей судьбе... Этот чудесный русский город - последний на вашей дороге! Вам некуда отступать: дальше чужие страны... чужая земля... и солнце чужое... Что касается нас, то мы не меняли российское золото на заморские пушки и снаряды... Мы не наёмными, мы собственными руками защищаем нашу землю, мы грудью нашей, всей нашей жизнью боремся за Родину против иноземного нашествия! Вот за эту русскую землю, на которой я сейчас стою, мы умрём, но не отдадим её никому!..

Парис не видел лица Лазо: в приоткрытую дверь была видна лишь его широкая спина, но по тому, как Сергей сжимал в одной руке свою фуражку, а другой рубил воздух, можно было догадаться, как он волнуется. Когда он закончил речь и повернулся к выходу, мальчишка в ужасе закрыл глаза: сейчас они выстрелят ему в спину! Но в зале стояла мёртвая тишина.

Лазо прикрыл за собой дверь и с удивлением посмотрел на Париса.

- Ты ещё здесь? И всё слышал?

- Да.

- Что ж, по крайней мере, есть свидетель, что я сделал всё, что мог.

- И что теперь будет?

- Я думаю, они подумают. - Лазо усмехнулся невольному каламбуру. - Крепко подумают. И примут правильное решение.

Парис рассказал о необычной встрече своей компании-мальчишки зауважали Лазо и определили его в ряд самых выдающихся героев Эллады, где-то между Ахиллом и Гектором, а Лена Берёзкина заочно в него влюбилась и стала сравнивать с Кузнецовым. Патрокл запомнил речь красного командира почти дословно, не подозревая, что очень скоро это ему пригодится. А пока...

Всё случилось, как и предполагал Сергей Лазо. Когда началось восстание владивостокцев против осточертевшего всем генерала Розанова, учебно-инструкторская школа Русского острова, называемая в народе «школой прапорщиков», объявила о своём нейтралитете.

Во Владивосток пришёл бронепоезд под красным флагом, а за ним четыре эшелона с уссурийскими партизанами. Восставшие воспрянули, а генерал умотал. Но перед этим он решил ограбить город...

Ночью к одному из пирсов Владивостокского порта, расположенному почти напротив здания Госбанка, пришвартовался японский катер. Вооруженный десант быстро оцепил территорию между банком и причалом, и в здание ворвалась штурмовая группа под командованием начальника особого подразделения японской разведки Рокуро Идзомэ. Сопровождал его Сергей Розанов, генерал-наводчик, переодетый в форму японского офицера. Не встретив сопротивления со стороны охраны, штурмовики прошли в подвал, где хранились ящики с золотыми монетами и слитками. Примерно через два часа после начала операции катер, на который было погружено золото, пошёл к Русскому острову.

Это было накануне восстания. А после него два парохода - госпитальное судно «Орёл» и транспорт «Якут», на которые погрузились колчаковские войска генерала Розанова; покинули Владивосток. Офицеры с жёнами и чемоданами заняли места в каютах; рядовые с винтовками и вещмешками-сидорами набились в трюмы. Суда ненадолго зашли в бухту Новик; догрузились там и взяли курс к японским берегам.

Прибыв в страну Восходящего Солнца и радужных надежд, Розанов поселился в одном из лучших отелей столицы, а на другой день отправился в Гонконг-Шанхайское отделение Иокогамского валютного банка, куда было доставлено ворованное российское золото, подсчитывать и делить с японцами добычу. Когда ящики были вскрыты, банковские клерки вместо золотых слитков обнаружили там разный металлический хлам - болты, гайки, болванки, обрезки железа. Немая сцена.

Как известно, средневековые алхимики безуспешно пытались железо превратить в золото. Не более успешным оказался бы и обратный процесс. Тем не менее факт оставался фактом: золотые монеты и слитки обратились в ржавые железяки. Кто же это сделал, какой такой колдун надул генерала Розанова, ставшего в Японии вопреки своим надеждам не Крёзом, но Лазарем? А дело было так...

Однажды под вечер Патрокл, гуляя возле вражеской, сиречь, кадетской территории в форту Поспелова, заметил, как к их казарме подкатил грузовичок. Появление автомобиля на острове было редчайшим событием, и друг Ахилла не остался к нему равнодушен. Он спрятался в кустах и принялся наблюдать. Из кабины грузовика вышел японский офицер и отдал несколько отрывистых команд. Трое японских и столько же русских солдат, приехавших с грузом в кузове, откинули борта и начали выгружать ящики. Патрокл решил было, что это оружие, но ящики были небольшими, хотя и явно увесистыми. На их крышках были натрафаречены двуглавый орёл - герб уже не существующей Российской империи и слова «Российскiй государственный банкъ». Солдаты, неся на плече ящики, один за другим исчезали в чёрном горле туннеля.