Продана (СИ)

Она кивнула, и мы заняли свои места. На сцене выступал не я, но сердце заходилось бешеным темпом именно в моей груди. Елена до сих пор не дала мне послушать, как она поёт, говоря, что мне придётся ждать вечера премьеры.

Занавес на сцене поднялся, и полилась музыка. Я был покорен. Затем мы услышали пение женщины. Мне не нужно было видеть поющую, чтобы понять: невероятно привлекательный голос принадлежит Елене. Она вышла на сцену, и мне захотелось подняться с места и зааплодировать.

Я огляделся и заметил благоговейное выражение на лицах членов моей семьи. Их удивление было сродни моему, Елена пела невероятно красиво. Потребовалось время, чтобы понять, что Елена и есть та патологически застенчивая женщина, которую изначально оставили у меня в уплату долга.

Лишь два человека не сидели в состоянии шока — её родители. Слёзы текли по щекам её матери, выражение её лица демонстрировало неимоверную гордость. Взгляд её отца был почти идентичен. Они гордились ею и не боялись показывать это.

Как и я. Я был просто поражён масштабом сырого таланта Елены. Не удивительно, что Алан кричал на меня.

— Эштон!

Я обернулся, ища источник голоса, и увидел идущего ко мне Алана. Мы стояли в холле в ожидании второго акта.

— Отличное шоу. — Я протянул руку, чтобы пожать его ладонь.

— Спасибо. Она удивительная, не так ли?

Мои глаза по-прежнему были широко распахнуты от удивления.

— Я не имел ни малейшего представления насколько.

— Пожалуйста, скажи мне, что она планирует остаться на какое-то время? Я продолжаю думать о различных шоу, которые мог бы поставить с её голосом.

— Таков план.

Он смотрел на меня на мгновение.

— Эштон, мы знаем друг друга долгое время, и я могу сказать, когда с тобой что-то не так, так что выкладывай.

Мужчина был прав. Мы с Аланом знали друг друга вечность. Между нами не было секретов.

— Я собираюсь попросить Елену переехать ко мне. Думаю, она та единственная.

— Твою ж мать. В самом деле?

— Не то слово. Никогда не предвидел подобного на горизонте, пока она не ворвалась в мою жизнь, словно товарный поезд. Если она скажет «да», то останется здесь до тех пор, пока я смогу её удерживать.

— Ничего себе, это большой шаг. Знаешь, Елена хорошо на тебя влияет. За все годы, что я тебя знаю, никогда не видел тебя таким спокойным.

— Это всё она.

Свет внутри театра снова погас.

— Нужно вернуться. Мы поговорим больше на вечеринке.

Я кивнул и прошёл к своему месту.

Вторая половина шоу прошла даже лучше, чем первая; словно во время первого она накапливала свою уверенность для второго акта. Когда шоу закончилось, все заторопились в ресторан. Не хотели ничего упустить, застряв в театре.

Я ждал Елену в задней части возле гримерки. Настала моя очередь нервничать, поэтому я ходил взад и вперёд под дверью. Примерно через пятнадцать минут та распахнулась, явив Елену в синем, словно сапфир, коктейльном платье без бретелек. От этого цвета её кожа блестела здоровьем.

— Привет, — сказала она с лёгкой застенчивостью.

Желая забрать страх, я быстро обнял её.

— Ты была невероятной! Никогда не видел ничего подобного.

Румянец окрасил её щёки.

— Я так рада, что тебе понравилось.

— Очень! — Взяв Елену за руку, я повёл её в переднюю часть театра и вниз по ступенькам, всё время рассказывая о моих любимых моментах.

Когда мы остановились возле фонтана через улицу, она растерянно огляделась.

— Есть нечто, что я хочу тебе сказать, — начал я, и Елена кивнула, усаживаясь на край и пялясь на блестящие на дне монетки. Занимая место рядом с ней, я приподнял пальцем её подбородок, чтобы она встретилась со мной взглядом, и заправил небольшую прядь волос за ухо. — Елена, я помню, как сказал тебе, что ты можешь оставаться со мной до тех пор, пока тебе нужна будет помощь, чтобы стать на ноги.

Она с трудом сглотнула.

— Да.

— Я больше этого не хочу.

Её глаза мгновенно наполнились слезами, она попыталась встать и уйти, но я взял её за руку и остановил, призывая сесть обратно.

— Это прозвучало неправильно. Пожалуйста, останься и послушай. — Мне было противно от самого себя. Ни разу в жизни у меня не было проблем при разговоре с женщинами, но сейчас я звучал как идиот, у которого язык в заднице. — Я пытаюсь сказать, что не хочу, чтобы ты уходила. Даже когда ты станешь на ноги, я хочу, чтобы ты осталась и была моей. — Её глаза расширились, и я заметил, как она напряглась всем телом. — Я люблю тебя, Елена.

Глава 25.

Елена

— Что?

Мой голос прозвучал едва ли слышно: настолько слабо, что я сама засомневалась, услышал ли он меня или нет. Неужели Эштон только что сказал, что любит меня? Мне вспомнились кусочки разговора с Миллером, который у нас состоялся несколько недель назад.

«Он уже влюбился в тебя».

— Я влюблён в тебя, Елена, — сказал он, его взгляд не отрывался от меня.