Продана (СИ)

— Ещё раз. Люблю смотреть, как ты кончаешь. Как выгибается твоя спина, как открывается рот… — Он издал звук, и вполне возможно, что это был самый эротический звук, который я слышала. Не уверена, сколько смогу вынести, прежде чем моё тело станет слишком чувствительным. Я приготовилась, моя сердцевина дрожала в ожидании.

Это продолжалось всё дальше и дальше.

Я молила Эштона об облегчении, но не имела его ввиду. Сочетание удовольствия и боли было совершенно подавляющим, и я наслаждалась каждой минутой.

После третьего или четвёртого оргазма — я потеряла счёт — мои лодыжки, а затем и запястья, освободили. Эштон растирал слегка раздражённую кожу на руках.

— Ты так хорошо справилась, детка, но теперь ты нужна мне.

Где-то посередине всего этого Эштон снял одежду и очки. Он посадил меня к себе на колени, и я опустилась вниз, его набухший ствол с лёгкостью скользнул в меня. Усталость поспешно ушла в ту же минуту, как Эштон начал двигаться внутри меня; моё тело и разум потерялись в возбуждении. Вскоре я оттолкнула всё в сторону и взяла верх, объезжая его так, будто мне никогда не будет его достаточно.

— Блядь, Елена, пожалуйста скажи, что ты близка, — умолял он, и я почувствовала, как его член становится больше, растягивая меня.

Опустила голову на его плечо.

— Я не смогу кончить снова.

— Сможешь и кончишь. — Приказ в его тоне и большой палец на моём клиторе заставили моё тело напрячься вокруг него, пульсируя снова и снова.

— О, Боже!

Эштон схватил меня за бёдра, толкаясь всё сильнее, пока не издал крик освобождения. Измученные, мы оба упали на кровать и свернулись в объятиях друг друга.

— Я люблю тебя, Елена, — тихо прошептал Эштон в мои волосы. — Добро пожаловать домой.

Три слова были настолько уместными, что стали причиной слёз на моих глазах. После многих лет я наконец-то нашла своё место.

Место, которое могла назвать домом.

Глава 26.

Эштон

— Говорил же тебе, что она готова, — посмеиваясь, сказал Миллер, примостив свою задницу в противоположной стороне моего офиса. — Вы двое в выходные вообще дом покидали?

Была моя очередь ухмыляться.

— Да. У неё был дневной спектакль вчера. Потом мы пошли домой и пообедали там.

— Счастливый ублюдок, — пробормотал он.

Я закончил просматривать электронную почту на компьютере и откинулся на спинку кресла.

— До сих пор не знаю, как она воспримет всё после того, когда мы в последний раз там были. Она была так напугана. Всё немного вышло из-под контроля.

— Ты брал её туда после предложения папы? Ей нужно увидеть, что каждый раз всегда по-разному.

Растерев мышцы шеи, я снял очки и бросил их на стол.

— Нет, не хочется пугать Елену ещё больше.

— Тебе надо взять её с собой.

У каждого имелась навязчивая идея о том, что мне необходимо взять с собой Елену на сбор ещё одного долга. Показать то, что ей нужно знать, и тогда, возможно, она будет в состоянии принять это. Словно это самый лучший вариант для неё.

Но что, если это не так? Ни для кого из нас?

— Когда-либо       думал о том, чтобы не делать этого?

— Не делать чего?

— Ты знаешь, что я никогда не хотел этого.

Миллер наклонился вперёд, поставив локти на бёдра.

— Это часть нас, — кратко ответил он.

Было ли это так? Возможно, Миллер и папа были правы. Возможно, это в нашей крови — без этого я никогда бы не решился отрыть хотя бы один ресторан, не говоря о трёх, — но маленькая часть меня просто хотела…

— Да. Да, думаю, ты прав.

— Конечно, прав. Прими это. Никто никогда больше не поимеет Елену. Она — твоя, а это значит, что никто не станет тревожить её, если не захочет иметь дело с нами.

Он был прав. Елена будет в безопасности от всего дерьма, с которым имела дело в прошлом.

— Ты прав. У меня встреча во вторник. Я возьму её с собой.

Миллер пожал плечами.

— В теории что-то должно быть. Мама была рядом с отцом все эти годы и не выгнала его задницу из дома.

Мой телефон завибрировал на столе.

— Лёгок на помине.

— Должно быть, у него уши горели. У меня встреча с Максом Тэрэном. Мудаку лучше держать своё дерьмо при себе. Я не буду помогать ему в этот раз.

Меня всегда удивляло то, как менялся Миллер, когда имел дело с клиентами. Он становился холодным, расчётливым. На второй шанс с Миллером рассчитывать не стоило. Либо ты заплатишь ему, либо окажешься, по крайней мере, с одной сломанной костью, если не больше. Говоря с ним, не подумаешь, что в нём есть такая сторона, но она была, скрытая под поверхностью.

— Мы поговорим позже, — сказал я, беря телефон.

Миллер махнул рукой и закрыл за собой дверь.

Я провёл пальцем по экрану.

— Алло?

— Эштон, ты виделся с братом? Он не отвечает на телефон.

Я усмехнулся.

— Идиот, вероятно, опять врубил беззвучный. Он только что ушёл, чтобы встретиться с Максом Тэрэном.

— Хорошо. Я не был уверен, помнит ли он. — С заднего фона донеслись крики. — Твоя мама хочет сказать, что ждёт не дождётся встречи с Еленой.

— Я снова был на шоу в воскресенье. Понятия не имел, что она будет так отлично справляться.

— Вам двоим было до ужаса удобно рядом с другом в субботний вечер, — обвинил он.

Мысль о том, как она сидела рядом со мной, вызвала улыбку.

— Она переезжает ко мне.