Проданная. На стороне солнца

На меня смотрело несколько пар глаз, полных недоверия. Можно даже не пытаться врать. Драконорожденные в курсе, что бежать я не хочу.

— Мне не нужно искать способ, я его знаю, — сказала я, глядя прямо на Джараху. – Я могу выйти в любой момент. Так что оставьте порошок, где стоите, и уходите. Дальше я разберусь сама.

Джараха не шелохнулась, а вот ее прихвостни раздраженно зарычали. Ясна тревожно заворочалась, а я покачала ее, успокаивая.

— Значит, ты добровольно остаешься с нашим врагом, — заключила Джараха и едва заметно передернула плечами. Наверняка вспомнила о том, как Рафаэль лишил ее руки. – Хорошо. Делай, как знаешь. Но эта девочка – не просто твоя дочь. Ты забыла, кто она самом деле и как важна? Отдай ее нам, Тиа.

— Нет, — я оскалилась, показывая клыки.

Все-таки хорошо, что Рафаэль возвел эти стены. Его защита поможет избежать сражения, в котором я бы точно проиграла.

— Нет?

— Будто ты не понимаешь, как все кончится, если послушаюсь, — я крепче обняла спящую дочь. – Рафаэль любит Ясну и придет за ней. Он перебьет всех, кто посмел даже посмотреть в ее сторону. И она снова будет здесь. Только вот вы – уже нет. Зачем лишние кровопролития, если все можно сделать тихо?

Я красноречиво посмотрела на мешочек в руках Каяна. Тот был готов прямо сейчас оставить порошок здесь и уйти. Но вот Джараха…

— Любит? – рассмеялась она так громко, что Ясна захныкала, пробужденная.

— Спи, засыпай, — напела я, вкладывая в голос чары, и Ясна снова засопела.

Я раздраженно глянула на Джараху, и та понятливо кивнула, извиняясь. Не передо мной, конечно.

— Как твое чудовище может любить рожденную его убить? – уже тише произнесла Джараха.

Под ребрами стало холодно от ее слов. Я сама об этом думала и не верила в любовь Рафаэля. Однако наша связь и его мысли – самое нерушимое доказательство искренности чувств Рафаэля к нашей дочке.

— Ты не можешь быть уверена, что он вас не тронет.

— А ты не можешь заставить меня изменить решение. Я останусь здесь, Джараха, и одержу победу над Рафаэлем так, как сама считаю нужным.

Она зарычала, но потом коснулась руки Каяна. Он отпустил мешочек, и тот упал на землю перед его ногами.

— Хорошо. Бери все в свои руки, Тиа, но помни, что настанет день, когда ты поплатишься за то, что рисковала жизнью перевоплощения нашей прародительницы. Мы не можем заставить тебя выйти из укрытия сейчас, но однажды оно рухнет, и правосудие придет за тобой. Ты будешь считаться союзницей чудовища, с которым выбрала остаться, и все его злодеяния лягут и на твои плечи.

Я тяжело сглотнула, но осталась непреклонна.

— Теперь мы знаем, где тебя искать. Не пугайся, когда увидишь патруль у стен. Мы просто ждем, когда они падут.

И потом они ушли.

***

Рафаэль вернулся только ночью. Он приоткрыл дверь в детскую, когда Ясна уже спала, а я наблюдала за ней, сидя на кресле. Увидев Рафаэля, я тут же встала, схватила с настенной полки увесистый мешок с порошком и замерла в ожидании.

Это Рафаэль, которого я знаю? Или Вой Ночи, завладевший рассудком своего сосуда?

Он заметил мое волнение. Вскинул руки, показывая безоружные ладони, и медленно подошел. Я внимательно вглядывалась в его глаза и облегченно выдохнула – нормальные. Ни толики пугающей черноты.

— Где ты был? – шепнула, когда мы оба вышли в коридор, чтобы не будить Ясну.

— А что? Ты волновалась? – показал зубы Рафаэль.

— Просто хочу знать, кого ты убил, чтобы успокоиться. Надеюсь, не кого-то из драконорожденных?

Рафаэль загадочно улыбнулся и направился в спальню. Я заметила, что его одежда в крови. Схватила его за руку в попытке остановить. Но Рафаэль обернул мой выпад против меня – сжал мою ладонь и втащил в спальню, закрывая за нами двери.

— Чья это кровь? Рафаэль, я и так чувствую свою вину за смерть Лорклар и других драконорожденных… Если ты напал еще на кого-то…

— Успокойся. Я не трогал ящериц. Это кровь людей. Неужели не чувствуешь по запаху?

Вместо того, чтобы внимательнее понюхать воздух, я сморщила нос. Не так уж давно я вампир, чтобы различать кровь по ароматам.

— А ты не гурман, как я вижу, — Рафаэль прошел вглубь комнаты, прямо по пути к комоду скидывая с себя вещи. Сапоги, легкая куртка, пояс с оружием…

Оставшись в рубашке и штанах, он обернулся:

— Я понятия не имею, чья это кровь. Какого-то верзилы из темниц Ампло.

— Ампло? – мои брови удивленно выгнулись. – Что ты делал в горах?

— Карал заключенного, как ты уже могла понять, — и он брезгливо пнул испачканную кровью куртку. – Пока новый режим в Артери лишь формируется, я – власть, и я – закон.

Он сказал это так высокопарно и гордо, что я не сдержалась и закатила глаза.

— С каких пор власть и закон поселились в Ампло, а не в Далитте? Променял дворцы на горные хребты?

— Я ничего не менял. Это был визит за заключенным.

Я понимала, что это значит.

Чтобы вернуть ясный рассудок, Рафаэль подчинился жажде и убил.

— Неужели в Далитте темницы пустуют?

— Нисколько, — Рафаэль сел поверх покрывала в изножье богатой кровати и закинул ногу на ногу. – Просто в Далитте заключенные иного толку, их единицы. Растрачивать их жизни на какую-то жажду – глупо.