Проданная на Восток (СИ)

Агата почувствовала, как все плывет перед глазами от облегчения: он в порядке! Они все теперь будут в порядке. Отец жив, Джонотан, ее Джонни — тоже, и ничего непоправимого не успело случиться. А Вильхельм, хоть и пытается пойти напролом, получит по заслугам. Она вырвалась из рук Вильхельма, желая встать рядом с Джонотаном, но пират перехватил ее за запястье и дернул на себя.

— Как легко обвинить невиновного, не правда ли? — проговорил Вильхельм, криво улыбнувшись. — Что не скажешь, чтобы спасти свою паршивую шкуру! Я рисковал жизнью, чтобы спасти эту девушку и ее отца из его рук.

Вильхельм почти нежно отвел с лица застывшей Агаты выбившиеся из косы волосы. Блеснули на ослепительном солнце многочисленные перстни на его пальцах. Прядь волос зацепилась за один из браслетов, и Агата поморщилась от боли, когда Вильхельм убрал руку.

Терпеть эту отвратительную ложь было невыносимо, но она с ужасом чувствовала, что не может толком шевелиться. Почему его еще кто-то слушает!

— Господин Хайрат! — напрягшись изо всех сил, она обратилась к знакомому послу: — Вы же знаете, что этот человек врет! Вы же были на приеме!

— Видите? — проговорил Вильхельм, впиваясь пальцами ей в руку, а другой указал на Джонотана. — Он влиял на нее магией и заставлял смотреть, как пытает ее отца! Бедняжка напугана и не понимает, что говорит. Велите привести кириоса ди Эмери, он был без сознания после пыток, но думаю, мой доктор уже привел его в чувство, и кириос сможет подтвердить мои слова.

Что он сделал с ним, раз надеется, что отец оправдает лжеца?!

— Раз в дело замешана магия… — начал неторопливо прохаживаться перед ними Хайрат, пока его вооруженные люди оцепили весь корабль. Говорил он на энарийском гораздо лучше, чем начальник береговой охраны, почти чисто, — то мы не можем судить вас прямо здесь. Господин Акрам али Асад, путь же лучшие ваши паладины заберут всех на берег и обезвредят на время всех одаренных. Мы обязательно выясним, в чём тут дело, и очистим прибрежные воды Шарракума от гнусных разбойников. Но пока мы с госпожой ди Эмери, — он протянул Агате ладонь и требовательно потянул к себе, — отправимся во дворец, как и было оговорено.

Агата бросила быстрый взгляд на Джонотана, который из последних сил стоял на ногах, но яростно сверлил пирата взглядом. Вильхельм, подчиняясь Хайрату и его внушительной силе в сотню таинственных воинов в чёрном, неохотно выпустил её из своей хватки.

Она готова была поклясться, что Вильхельм не собирался уступать Хайрату, злость, казалось, расходилась от него физически ощутимыми волнами, но силы были явно неравны, а ложь пирата и вовсе зависела от слова этого восточного предателя.

Но Хайрат ибн Али был ещё настойчивее, и Агата будто влипла из одной паутины в другую — и еще хороший вопрос, кто из врагов был опаснее! Если с Вильхельмом и его нравом она познакомилась достаточно, то этот посол — колдун бросал в трепет от того, что был так непредсказуем.

Предатель!

Они говорили с ним совсем недавно. Он отправился из её дома сюда, клятвенно обещая отцу и ей выгоднейшую сделку и самые прекрасные условия встречи, но тут же поверил пирату и забыл всё, что ему невыгодно!

— Капитан, — обратился Хайрат невозмутимо к Вильхельму, бросив, правда, взгляд и на Джонотана, будто проверял его реакцию. — Кажется, вы должны были доставить ещё кое-что ценное.

“Ещё кое-что ценное” звучало так, словно саму Агату присовокупили к товару, который надо было просто сгрузить вместе с другими вещицами, и она с трудом удерживала бушующий внутри гнев и ярость.

Но взгляд Джонотана, твёрдый и несломленный, внезапно охладил. Агата не слушала слова Вильхельма, а смотрела только на мужчину, которому больше всего хотелось отдать сердце, с которым стоило сбежать ещё давно — бросив все свои надежды и обязательства! Они были бы свободны!

Джонотан, окровавленный и едва живой, позволил скрутить себе руки, но продолжал прятать в уголках губ улыбку и расправил плечи, как только его оставили в покое.

— Вы должно быть об этой вещице? — Вильхельм вытянул вперед руку, демонстрируя запястье с множеством браслетов — среди грубых полосок кожи и деревянных, черных бусин блеснула на солнце золотая цепочка.

Хайрат криво улыбнулся, скрывая явное недовольство, что ценная для него вещь оказалась на Вильхельме:

— Рад, что вы сумели ее сберечь. Кирия, — он неожиданно подтолкнул Агату к Вильхельму, подавляющая магия отпустила на мгновение, — будьте так любезны, помогите капитану снять браслет и передайте мне.

Агата замерла, не в силах пошевелиться и заставить себя приблизиться к Вильхельму, да никогда в жизни! Неужели у Хайрата мало слуг, чтобы сделать это?

— Кирия ди Эмери, не заставляйте меня повторять мои просьбы, — голос Хайрата вместе с его магией словно хлестнул, — вы показались мне достаточно благоразумной, надеюсь, что первое впечатление было верным.

Агата сжала зубы, отгоняя подкатывающую тошноту. Хотела же приключений, вот получай.